Пряный аромат Востока

– Знаю, что ты так думаешь, но это неверно. В твоей жизни наступит момент, когда ты не сможешь злиться на других людей.

Он внимательно слушал ее, но казался абсолютно непроницаемым, и, глядя в его глаза, у нее было странное чувство, что за ними нет ничего. Она слышала свой голос, ясный, логичный, словно со стороны – и была полна решимости победить и здесь.

– Наступил момент в твоей жизни, когда ты, как сказал Иисус, «встань, возьми постель твою и ходи». Ведь сейчас ты только и делаешь, что приносишь всем несчастье. Мне знакомо такое состояние, я боролась с ним каждый день после смерти родителей.

– Не говори об этом! – Он содрогнулся. – Это ужасно.

– Люди будут любить тебя, если ты позволишь им это, – продолжала она.

Он отвернулся от нее, но она видела, что он насторожил одно ухо и слушал ее слова.

– Ты не можешь этого, – с упреком прошептал он. – Я просил тебя.

Наступило молчание.

– Я думаю, что мы можем быть друзьями, – ответила она, немного помолчав.

– И уйдем в закат. – К нему вернулся насмешливый тон. – Держась за руки.

– Нет, не говори глупости. Я имею в виду, что буду слушать тебя, разговаривать с тобой. Мне кажется, ты устал бегать и бегать и тебе нужен отдых.

Она молила Бога, чтобы хоть какие-то ее слова достигли цели, но долгий разговор ее утомил. Ее голова упала на подушку, и Вива заснула, прежде чем смогла услышать его ответ.

Глава 48 Школа св. Варфоломея. Амритсар. Декабрь 1929 г

Где-то накануне Рождества Дейзи неожиданно написала Тори и сообщила, что Вива пострадала во время праздника Дивали – что это был «несчастный случай», – а теперь поправилась и снова собирается путешествовать. Сама она поедет на неопределенное время в Англию, а их приют фактически закрывается. Дейзи спрашивала, может ли Вива приехать к Тори на Рождество и пожить у нее? Ей требуется переменить обстановку. Все остальное Вива сама объяснит при встрече.

Тори удивилась, что Вива не написала ей сама, хотя, впрочем, она никогда не поступала так, как другие люди, и, хотя ее огорчила весть о травме подруги, она была в восторге от скорой встречи. Ей хотелось, чтобы Вива увидела ее чудесную новую жизнь в Амритсаре, ее новое бунгало, но больше всего хотелось похвастаться, какой у нее замечательный Тоби и как ей повезло.

В ее голове постепенно зрела идея: раз Вива приедет на Рождество, почему бы не позвать Розу с Джеком? Но поскольку ее мать всегда страшно суетилась перед приездом гостей и изматывала всех, Тори поделилась этой идеей с Тоби, немного нервничая.

– Почему ты так робко говоришь об этом? – удивился он. – Если в нашем доме будет тесно, в школе есть куча свободных комнат.

«В нашем доме» – как ей нравилось, когда он так говорил. Их бунгало с тремя спальнями было миниатюрной версией Сент-Барта, как все называли школу, большого и эксцентричного «архитектурного рагу», в котором соединились арки моголов, балки Тюдоров, викторианские окна, изысканная резьба на верандах и крутые скаты крыш, похожих на колпаки ведьм.

Бунгало стояло на поляне среди деревьев манго возле школьного поля для крикета и одичавшего сада. Предыдущий жилец уехал лет пять назад, и лозы опутали весь дом. От сырого воздуха и обильных рос на полу веранды виднелись большие пятна мха.

Ее сердце до сих пор сжималось от жалости и любви при воспоминании о том, что, когда она увидела бунгало первый раз, единственной обжитой комнатой в нем была спальня Тоби. Тогда она посмотрела на его железную кровать, на тонкое зеленое покрывало из синели, пожелтевшую москитную сетку и рамки с насекомыми на стенах и подумала, что спальня походит на комнату мальчишки, уехавшего на каникулы из опустевшей школы.

К счастью, повреждения в симпатичном маленьком бунгало оказались незначительными. День ушел на распаковку вещей, но потом Тори с огромной энергией взялась за дело. Ей помогали новые слуги, Джай и Бенарси; смышленые, красивые мальчишки из соседнего городка обожали Тоби, который бегло говорил на хинди и часто смешил их.

Затем, к ее удивлению, мать прислала им чек на пятьдесят фунтов с условием, что их нужно потратить на мебель. Деньги оказались кстати – в этом семестре Тоби взял в школе меньше часов, потому что заканчивал свою книгу «Птицы и дикая природа Гуджарата». В восторге от подарка они поехали и купили их первую двуспальную кровать, а на местном базаре – покрывало, расшитое птицами и цветами. На пол лег новый ковер из сизаля. После этого Тори взялась за другие комнаты – там отскребали от грязи полы, мыли стены, делали необходимые плотницкие работы.

Сад расчистили, посадили новые деревья. В маленькой гостиной появились свежая циновка из кокосового волокна, старый диван и два плетеных кресла, которые Тоби называл бомбейскими блудниками. Теперь у Тори появился настоящий столик для ее любимого граммофона. А Тоби пять ночей проектировал и делал полки для его книг и ее пластинок, которые он в шутку назвал «Шатонёф-дю-Пап».