Пряный аромат Востока

– Как знаешь. – Вива окунула лицо в воду. – Ах, вода, вода, – пробормотала она. – Просто божественно. Из моего крана сейчас сыплются дохлые мухи и ржавчина. Ничего, если я быстренько помоюсь перед обедом?

Пандит опять затопал по ступенькам за водоносом.

Когда Вива спустилась вниз, на ней было простое платье кораллового цвета, подчеркивающее тонкую талию, темную гриву волос, которые в этот вечер свободно падали на ее плечи. Ее единственным украшением были длинные серебряные серьги, по ее словам, с местного рынка. Глядя на нее, Тори подумала: «Почему некоторые люди буквально с рождения бывают невероятно гламурными, даже и не пытаясь ничего делать?» Рядом с ней она чувствовала себя толстой и нелепо наряженной, словно девочка, добравшаяся до маминого гардероба.

Обед был подан в продолговатой комнате, где горели свечи, а под потолком медленно кружились вентиляторы, более-менее сносно охлаждая воздух. Французские окна были распахнуты, воздух насыщен ароматами мимозы и франжипани – красного жасмина. За потемневшими очертаниями сада, лужаек и террас в море погружалась огромная желтая луна.

Светлые волосы Розы сияли при свете свечей. Когда подруги спросили ее про ребенка, она сказала, что да, это был милый сюрприз, правда? Никто из них не ожидал, что так получится, но Джек в восторге, и она тоже.

– Ты стала такая взрослая, Роза, – сказала Тори с ужасом.

– Да, верно, – согласилась Роза. Но единственной ложкой дегтя в бочке меда было то, что весь полк, возможно, скоро направят в Банну, на северо-западную границу, и это очень опасно, но там видно будет, они как-нибудь справятся. – Ой, смотрите, какая луна! – воскликнула она. – Разве бывает что-нибудь красивее?

Все послушно посмотрели на луну, но тут Тори положила суповую ложку.

– Подожди-ка, Роза, что это значит для тебя? Тебе тоже придется туда поехать?

– Пока не знаю – еще не принято решение, нужно ли брать с собой жен.

Роза проговорила это спокойно и весело, словно шутку, но Тори узнала маленькую мышцу, дергавшуюся на ее щеке, как бывало у нее с детства, когда она готовила себя к чему-либо неприятному и пугающему.

– Но разве у тебя нет своего голоса в такой ситуации? – возмутилась Вива. – Ведь ты ждешь ребенка.

– Нет, – ответила Роза. – Теперь я жена офицера, и Джек тут не виноват.

У Тори тревожно забилось сердце.

«Как нестабильна вся наша жизнь», – подумала она. На сад внезапно опустилась ночь, и Тори видела в черных окнах лишь трепещущие отражения свечей. Вот девятнадцатилетняя Роза, беременная, далеко от дома; Джек уедет, возможно, в опасные места; Вива живет в своей ужасной комнатке с дохлыми мухами в кране; да и сама она, ну просто думать не хочется… лучше уж после пудинга.

– Пандит, – она позвонила в маленький колокольчик, стоявший возле ее локтя, – осталось ли еще это чудесное мороженое и, пожалуй, еще мильфей? – Почему бы им не насладиться тем, что они могут, пока еще можно?

– Вива. – Роза положила ложечку для мороженого. – Что у тебя? Как твоя работа? Ты всегда остаешься женщиной с тайной. – Она ласково похлопала ее по руке.

– Я? – удивилась Вива. – Я не нарочно.

– Ну, понимаешь… – Роза подыскивала слова, – ты так не похожа на всех наших знакомых девушек и ты такая… ну… переменчивая. В хорошем смысле, конечно, – торопливо добавила она.

– Да, точно, – согласилась Тори. После того как Вива влетела в дверь, пропыленная от езды на мотоцикле, Тори все время пыталась разобраться, какое чувство вызвала она в ее душе, – что-то вроде голода или смятения, тревоги.

– Ты сама планируешь свою жизнь, – сказала Роза, – сама зарабатываешь деньги. Разве это не смущает тебя?

– Смущает? – Вива улыбнулась. – Какое забавное слово. Я никогда не думала, что такие вещи могут смущать.

– И ты не передумала и по-прежнему хочешь стать писательницей?

– Ну… да… по крайней мере, надеюсь. Я только что продала в журнал «Блэквудс Мэгэзин» мой первый настоящий рассказ – про детский приют. – Крупицы восторга, словно электрический ток, заискрились в голосе Вивы, когда она это сказала, хотя на лице оставалось бесстрастное выражение.

– В «Блэквудс»? Но ведь это же чудесно, замечательно, – сказала Роза. – Почему ты сразу не сказала?

– Да мне самой еще не верится, – ответила Вива. – Первые недели моего пребывания в Индии были просто ужасными. Я даже не знала, долго ли смогу платить за общежитие ИВКА, но потом устроилась в детский приют. Я пишу по ночам.

– Вот это да, молодец. – Тори поймала себя на том, что сказала это как-то вяло, и попыталась улыбнуться. Глотнула из своего бокала. – А теперь что?

– Ну… – Вива замялась. – Теперь я попробую, чтобы дети из приюта, где я работаю, рассказали своими словами печальные истории их жизни.

– Господи, – сказала Тори. – Как интересно.

– Но признайся, – сказала Роза, – что смотреть на них, должно быть, страшно тяжело, на этих бедных малышей.