Пряталки

Она выглянула из папиного кабинета в коридор. Этого дядьки, Оливера, нигде видно не было.

И всё же кое-что было не так. Холли этого не заметила раньше, когда опрометью мчалась через весь дом. Коридор стал другим. Этого не могло быть, и всё же каким-то образом коридор сделался длиннее!

Холли ходила по этому коридору бессчётное количество раз и знала дом как свои пять пальцев. В конце коридора – спальня мамы и папы, дверь туда, как всегда, закрыта. Налево – комнаты Холли и Гектора. Направо – ванная и папин кабинет.

Но теперь тут появилась ещё одна дверь! Целая лишняя комната, которую Холли раньше никогда не видела! И дверь в неё была закрыта.

Девочка подошла к этой новой, незнакомой двери. Она уже собиралась войти, как вдруг услышала из родительской спальни грохот ящиков. Мама встала.

«А вдруг она поможет! – подумала Холли. – А вдруг она очнётся?» Но девочка понимала, что на это надежды мало. Последнее время мама была не в себе. И всё же Холли отчаянно хотелось броситься к ней, увидеть её.

Она ворвалась в родительскую спальню, хлопнув дверью.

В комнате было темно. Шторы задвинуты, только по краям виднеются узенькие полоски света. Комната выглядела так, будто в ней побывали грабители. Но это как раз стало привычным в последнее время. Все шкафы стояли нараспашку, ящики выдвинуты, одежда валяется грудами.

Мама стояла на четвереньках и рылась в гардеробе. Холли было слышно, как она двигает коробки и вешалки с платьями.

Мама была в трениках и футболке. В последний месяц она ничего другого и не носила. Чёрные мамины волосы были заплетены в небрежную, полураспущенную косу. Холли машинально пощупала свою собственную аккуратную косичку – они с мамой уже много лет носили одинаковые причёски…

– Мам! – окликнула Холли.

Девочка знала, что даже если мама и слышит, она, скорее всего, не ответит. Она уже несколько недель пребывала в каком-то своём мире. Когда мама не спала, она всё время что-то искала. Рылась, шарила, переворачивала дом вверх дном, комнату за комнатой.

«У нас что-то пропало, – повторяла она. – Что-то пропало, я знаю». И это было практически всё, что она говорила в последнее время.

Она так ничего и не нашла. Но продолжала искать.

Папа водил её по врачам. Это не помогло, и тогда родственники и соседи принялись забрасывать их советами. «А музыку вы пробовали? А медитацию? А витаминки подавать?»

Ближайшая соседка, миссис Мёрфи, говорила, что у её кузины такое же было. Она даже слово для этого специальное придумала: «Пропажа».

«Пропажа у неё, – говорила миссис Мёрфи, ероша мех своей кошки. – Это у нас в Ковенанте местное проклятье такое. Ещё при бабушке моей такое с людьми случалось».

Папа вежливо поблагодарил миссис Мёрфи, но Холли он по дороге домой сказал, что старушка просто суеверная.

– Ну мам! – повторила Холли. Она подошла, похлопала маму по плечу. Мама, как и папа, будто бы ничего не заметила. – Мамочка, пожалуйста, приди в себя! – взмолилась Холли, ухватив мать за футболку. – Ты мне очень нужна! Особенно сейчас!

Нет, ничего…

Холли услышала, как в коридоре скрипнула дверь. Папа вышел из кабинета. Вид у него был усталый. Он остановился напротив семейной фотографии, что висела в коридоре, зевнул, почесал в затылке, пошёл дальше. Холли пошла за ним следом. Папа прошёл по коридору, миновал гостиную и вышел на кухню.

Папа принялся доставать из кладовки ингредиенты для будущего ужина. Похоже, он собирался варить макароны. Опять макароны!

Но вдруг он остановился. Потёр себе лоб. Озадаченно нахмурился. Встал на четвереньки, полез в кухонный шкафчик и принялся греметь сковородками и кастрюлями. Он зарывался всё глубже и глубже, так что наружу торчала только нижняя половина тела по пояс. Папа как будто что-то искал и никак не мог найти.

Совсем как мама.

– И ты мне тоже ничем не поможешь, – вздохнула Холли. – Да, пап?

Папа не ответил.

Да, тот чужой дядька, Оливер, был прав. Они её не видят. И не слышат.

Холли в последний раз выглянула в коридор, посмотрела на маму.

Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и утёрла их. Нет уж. Реветь она не станет.

Вместо этого она повернулась и вышла из кухни. Остался только один человек, который может ей помочь.

Глава 4

ХОЛЛИ ОТВОРИЛА ВХОДНУЮ ДВЕРЬ. Она остановилась на пороге между своим домом и двором и замялась. Судя по звукам, доносящимся из дома, папа всё ещё рылся в кухонных шкафчиках. А снаружи ждал Оливер.

Оливер стоял на тротуаре напротив их дома. Рядом с ним, на мостовой, стояли две огромных, лохматых, рогатых зверюги. «Кажется, это называется “волы”», – подумала Холли. Волы были впряжены в примитивную тележку: два здоровенных колеса со спицами и между ними деревянная платформа, на которой сидят. Или грузы всякие возят.

«Например, испуганных детей…»

Оливер стоял, прислонившись к тележке и скрестив руки на груди. Увидев Холли, он кисло насупился и кивнул.

– Передумала, значит, – сказал Оливер. Это был не вопрос.

– Угу, – кивнула в ответ Холли.