Прятки

И как бы ни хотела какая-то ее часть расквитаться с обидчиками, Саша вернула пистолет на место. Продолжила поиски ключей по всем местам и закоулкам в прихожей, но безуспешно. Ключей нигде не было. Похоже, что у уродов, мощно храпящих сейчас в зале, уже был солидный опыт «тюремщиков». Никаких шансов сбежать они своей жертве не оставляли, как и были уверены в своей безнаказанности. Что может сделать им троим одна слабая девушка? Практически ничего. Потому и позволяли себе дрыхнуть по ночам без малейших опасений на ее счет. Либо же были совсем дураки.

Только и она сейчас ничего придумать не могла. Не дошла еще до той степени отчаяния, когда уже все, когда страх и разум не мешают действовать во имя одной-единственной цели. Не верила, что выхода из западни нет. Ведь есть еще Саша-опер, он обещал помочь, обещал защитить.

Саше не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в свою «камеру», не имеющую видимых засовов, однако покидать ее пределы она больше не стремилась. Наоборот, Саша сейчас отдала бы все, чтобы ее маленькая комнатка оказалась замурована ото всех и вся. До боли в сжатых кулачках, до слез в крепко зажмуренных глазах Саша хотела, чтобы утро никогда не наступало.

Увы…

Ее разбудил резкий, громкий хлопок. То дверь, распахнутая с ноги, влетела в стену.

— Я не понял, принцесса, где завтрак?!

Главный замер на пороге, взирая на нее с видом оскорбленного до глубины души клиента, оплатившего сервис по ВИП-разряду, но получившего в итоге обслуживание на уровне трех звезд. Сашка машинально подобралась, переместилась на другой край кровати, словно ее это могло спасти от него.

Бандит лишь усмехнулся.

— Иди жрать готовь! — как-то обыденно, без эмоций, бросил он.

— Нет, — Саша нашла в себе силы воспротивиться. Абсурдность ситуации просто не укладывалась в голове. Такого не может быть! Просто не верилось, что в двадцать первом веке, в Москве, возможно явление, схожее с рабством. А как иначе это назвать? — Я вам не служанка!

Мужчина даже присвистнул.

— Че, борзая, да? — хмыкнул он. — Ну, ничего, мы тебя быстро объездим.

— У нас был уговор — вы обещали меня отпустить, когда я выполню условия, — глядя мужчине прямо в глаза, твердым голосом напомнила Саша. Надежда до последнего не оставляла ее. — Я передала вам карту с паролем, теперь отпустите меня.

— Я решил изменить правила, — пожал плечами Михаил. Он подошел ближе к кровати и, наклонившись над ней, громко прошептал: — Советую смириться и получать удовольствие, а иначе хуже будет.

От зловещей вкрадчивости его голоса повеяло леденящим морозом. Сашу передернуло. Не выдержав издевательски-наглого взгляда, она отвернулась. Резким движением, с обидой, с тошнотворным чувством бессилия.

Лицо Михаила изменилось. Он больше не шутил.

— Быстро встала и пошла жрать готовить, — медленно, с расстановкой процедил он сквозь плотно сжатые губы.

Сашка едва заметно качнула головой (Нет!) и в тот же миг слетела с кровати, больно ударившись локтями и коленями о пол. Главный, одним взмахом руки, просто уцепившись за тыльную часть головы, смахнул ее с кровати как котенка. Пережидая, когда боль в ушибленных коленках затихнет, Саша лежала на полу, краем глаза следя, как ноги в стоптанных мужских тапках переместились в поле ее зрения и остановились напротив лица.

— Ты, что, такая тупая, что по-хорошему не понимаешь?

Саша зажмурилась, понимая, что сейчас может последовать удар или пинок. Склонила голову в попытке спрятать, защитить лицо, подтянула колени к голове.

Удара не последовало, но затылок словно подожгли. Вцепившись в волосы руками, Главный рывком поднял девушку с пола. Поднял и вышвырнул в прихожую, как все того же несчастного котенка.

Саша не сдержала возгласа боли. Проехавшиеся по жесткому ковру ладони защипало.

— Блин, Мих, не надо, — подскочил к Главному Егор. — Я сейчас приготовлю завтрак. Не трогайте ее!

— Да?! А может, ты еще платье напялишь?! Может, мы тебя *бать будем?! — вступил в разговор Третий, и по оттенкам его голоса стало ясно, что присущая ему немногословность отнюдь не характеризовала его как скромного и сдержанного человека. В тихом омуте черти водятся — это как раз про него. Чем дольше он молчит, тем мощнее и гремучее будет взрыв. — Ты откуда такой взялся, долбо*б, бл*?! — голос сочился злостью и неприкрытым жестокосердием. — Не заставляй нас пожалеть, что мы тебя в свои дела взяли, в свой круг пустили! Хочешь помочь, купи ей колеса!

— Какие колеса?

— Противозачаточные! Чтоб потом проблем не было!

Глава 15