Прятки. Я иду искать

– Здрасьте, – я тоже не особо рад её видеть.

Ну или совсем не рад.

– Мам, я это… Мне лучше стало, вот я и решила помочь Кириллу с уроками, – сбивчиво начинает оправдываться Ася, вскочив со стула.

– Помогать – это похвально. Но не во время уроков! И не в твоей комнате! – строго отрезает Татьяна Геннадьевна.

Мне всё предельно ясно. Встаю с кресла и направляюсь к двери. Под строгим взглядом матери Ася, конечно, меня не останавливает.

– Как дела, Кирилл? – интересуется Татьяна Геннадьевна, когда я прохожу мимо неё. – Я слышала, у тебя…

Но я не даю ей закончить и грубо отрезаю:

– Нормально! У меня всё нормально!

Она с пониманием кивает, но это не мешает ей возмущённо отреагировать на мой тон и недовольно произнести:

– Твой сегодняшний прогул я, конечно, зафиксирую.

Да пожалуйста!

Обернувшись, бросаю взгляд на Асю. Она испуганно смотрит на мать, потом переводит взгляд на меня. Подмигиваю ей.

– До встречи, Белка!

Чуть позже я назначу ей встречу в другом месте. Там никто не помешает нам заниматься…

Быстрым шагом покидаю девичью общагу и иду к своей. Варясь в собственных мыслях, не замечаю того, что за мной слежка. И когда цепкие наманикюренные пальцы неожиданно хватают меня за руку и тянут куда-то прочь, просто слепо подчиняюсь.

Ника… Позволяю ей завести себя за угол здания и, прислонившись к стене, выжидающе смотрю на девушку.

Интересно, чего она хочет?..

– Где твоя рабыня? – интересуется Ника.

Подносит руку к моей груди. Ноготком скользит по плотной ткани толстовки.

Надо сказать, девушка прекрасно выглядит. Белокурые волосы идеально выглажены и словно светятся на солнце. На лице безупречный макияж. Даже её ногти безупречны. А одежда подчёркивает все прелести фигуры. Мой взгляд невольно упирается в эти самые прелести.

– Так где, Кир? Куда ты дел Белову? – настойчиво продолжает Ника.

Её ноготок тоже настойчиво исследует мою грудную клетку.

– Ты не голодна? – спрашиваю в ответ бесстрастным тоном.

– Ээ… Что? – непонимающе протягивает Ника, отдёрнув руку.

– Сейчас большая перемена, все пошли есть, а ты нет. Снова на диете?

Девушка вся краснеет от моего замечания. В седьмом классе она была весьма пухленькой. Потом села на диету, по слухам – не ела неделю. В итоге сильно похудела. Стала первой красавицей в школе. И почти все делают вид, что совсем не помнят, какой Ника была раньше.

Чтобы скрыть своё смущение, она хохочет.

– Да зачем мне диеты, Кир? – показательно скользит по своему телу ладонью, заставляя мой взгляд прилипнуть к её руке и двигаться вниз вместе с ней. – Как видишь, диеты мне не нужны… Я просто не голодна. И решила найти тебя. Странным образом вы сегодня прогуливаете вместе с Беловой.

Я скрещиваю руки на груди, лениво наваливаюсь на стену. Отдираю свои глаза от тела девушки. Последняя фраза Ники прозвучала двусмысленно.

– Не боишься, что Тимур поймёт, что ты ревнуешь меня? – замечаю я, не скрывая сарказма.

Сначала Ника изумляется моей дерзости. Потом берёт себя в руки, натянув на лицо привычную надменную маску. Делает шаг ко мне. Заключительный. Больше ей шагать некуда, носы нашей обуви соприкасаются.

– Не боишься, что Тимур узнает о твоих тайных желаниях относительно меня? – спрашивает она сладким голосочком.

Несмотря на то, что на Нике туфли на высоченном каблуке, она всё равно едва дотягивается макушкой до моей шеи. Ей приходится задрать голову, чтобы смотреть мне в лицо.

– Моих желаниях? – изображаю удивление. – Прости, но речь идёт о твоих желаниях. Как раз ты должна бояться, что Тимур о них узнает.

Взгляд Ники становится просто убийственным. Она долго смотрит мне в глаза. Её грудь поднимается и опускается в такт неровного дыхания. Спустя пару минут она произносит:

– Что у тебя на уме, Кирилл?

– Не понимаю, о чём ты.

– А по-моему, очень даже понимаешь, – Ника продолжает сканировать меня своими огромными зелёными глазищами. – Тимур не рассказывает мне о том, что случилось в Америке. Я, видите ли, должна была просто принять тот факт, что теперь ты типа наш друг. Но я же вижу, что ты нам не друг.

– С чего ты сделала такие выводы? – усмехаюсь. – Какие требования, предъявляемые к другу, я не выполнил?

– Белова! – тут же выплёвывает Ника. – Я хочу знать, какие унижения ты для неё приготовил на сегодня.

– Тебя это не касается, – тут же отрезаю, стерев с губ улыбку. – Тимур подарил её мне. Она моя. Не ваша!

– Серьёзно? Твоя? – хмыкает Ника. Потом сюсюкает: – Ох, как это трогательно!.. Делая вид, что издеваешься над ней, ты защищаешь её! Знаешь, почему Тимур отдал её тебе лишь на сутки, а не на месяц, как, например, сделали с Рязановой?

– И почему?

– Потому что он проверяет тебя. Хочет понять: ты с нами… или с ними.

Она вновь протягивает руку, и её ноготок на этот раз ползёт по моему горлу.

– И знаешь, что я вижу, Кир? Ты с ними. Очень даже с ними. И совсем не собираешься использовать Белову по назначению.

Поцокав языком, подытоживает:

– Тимуру это не понравится.

Я дёргаюсь в попытке стряхнуть с шеи её острый ноготь, но Ника хватает меня за подбородок и крепко сжимает, впиваясь ногтями в кожу.

– Слушай сюда… – шипит она.