Прятки. Я иду искать

То, что сделала Ася с моей одеждой – это просто детская шалость, вызванная обидой. А вещи Ники она вообще не трогала… Но я всё равно решаю подыграть сложившейся ситуации.

– Может, она просто решила отрастить зубки, а? Не думали об этом?

– Какие ещё зубки? – недоумённо спрашивает Татьяна Геннадьевна.

Недоумевает и явно злится!

От моей дерзости.

– Обычные такие зубки. Чтобы, наконец, ответить таким мажорам, как Ника… Или таким, как я.

Резко развернувшись, ухожу прочь, не желая ещё что-либо объяснять. Татьяна Геннадьевна требовательно окликает меня, но я даже не оборачиваюсь.

В голове каша.

Понятия не имею, что именно сейчас буду делать… Но я уверенно шагаю на выход и направляюсь к спортивному залу. Зайдя внутрь, беру курс к раздевалкам. Дверь женской немного приоткрыта, и я осторожно заглядываю внутрь.

Ася стоит на коленях спиной ко мне и с усердием трёт пол тряпкой. Споласкивает её в ведре, и вода в нём становится светло-зелёной. Отжимает тряпку и снова трёт пол. Кажется, всхлипывает…

Я не решаюсь войти. Меня буквально парализовало от накативших вдруг воспоминаний.

– Дядя, а когда мы будем праздновать новоселье? – с энтузиазмом спросил я, присаживаясь за стол.

Тот скривился. Его тяжёлый взгляд впился в моё лицо.

– Как только, так сразу, – отбрил он.

Тоже сел за стол и взял в руки ложку. А я начал размышлять вслух, игнорируя плохое настроение своего опекуна:

– Понимаешь, в чём проблема… Я даже адреса нашего нового пока не знаю. А мне бы школу выбрать. Документы подать. Лето закончится быстро…

Дядя проигнорировал мои слова. Склонившись над тарелкой, понюхал то, что я приготовил.

– Ты совсем ничего не умеешь, да?

Его претенциозный взгляд скользнул по моему лицу, после чего он недовольно покачал головой. Зацепив ложкой гречневую кашу, немного поморщился.

– Я готовлю только то, что подходит мне по рациону. Не нравится – не ешь, – ответил я со скупой улыбкой.

В тот день дядя выглядел чернее тучи. Он пришёл домой в тот момент, когда я собрался поужинать. А находился я в то время на специальной спортивной диете. Белки, медленные углеводы… Не слишком вкусно, но я привык.

Дядя положил в рот кусок куриной грудки – отварной и без соли. И поморщился снова.

– Мой братец тебя разбаловал, – оскалился старший брат моего покойного отца. – Надо было лупить тебя хорошенько! Сейчас бы всё умел!

Я молча жевал гречку. Но ложка, которую я с остервенением сжимал в пальцах, громко скребла по дну тарелки.

– Ты не согласен со мной, что ли? – фыркнул дядя. – Чего вылупился, щенок?!

Я, и правда, уставился в его лицо испепеляющим взглядом. Совершенно не понимая, как себя вести. Как я должен ответить?

По всей видимости, дядя налегал на спиртное этим вечером. От него исходили флюиды невменяемости.

Он вновь принялся за курицу, но тут же выплюнул кусок в ладонь и швырнул на стол. Я медленно отложил ложку.

– Да ладно тебе, дядька… – постарался всё же говорить как можно дружелюбнее. – На самом деле не так уж и плохо, если привыкнуть. К тому же, ты всегда можешь заказать себе еду из ресторана.