Прятки в темноте

— Погодите-ка… месяц назад я подписывал прошение, — Игоньев поднял голову на меня, ожидая какой-то реакции, но её не последовало, потому что я не понимала, о чём идёт речь. — Ну, прошение, ё-моё! Чтобы налог уменьшили.

— Расскажите подробнее. — Я не могла понять, что за прошение об уменьшениях он имел в виду. Раньше о таком никогда не слышала.

— Пришёл ко мне этот пёс подзаборный — Жмуриков. Говорит: подпиши, мол, прошение на уменьшение налога на землю на двадцать пять процентов. А я чего, откажусь? Устал уже платить столько денег за свою собственность! — воскликнул Матвей, явно считая себя правым в этой ситуации. Вот только собственность-то была уже не его, но напоминать об этом я не спешила.

— Вы прочитали бумаги, которые подписывали? — Макс снова влез в наш разговор, но меня это никак не задевало — вопросы он задавал правильные, что даже удивляло.

— А чего читать? Черканул завитушку да отдал.

Я хотела хлопнуть ладонью по лбу сначала себя, а затем его. Надо же было догадаться подписывать что-то на слово. Тем более учитывая то, что Жмуриков не слыл честным и порядочным человеком в посёлке и, должно быть, уже не в первый раз обманывал жителей Забивалова.

Хотелось в голос рассмеяться от безрассудства Игоньева, но я имела уважение к каждому человеку, поэтому сдержанно покачала головой и прикрыла глаза от негодования. Собственными руками подписал себе «приговор», который сложно будет обжаловать. Хотя Кирьянов и не такие дела вытаскивал. Он должен разобраться с этим в рамках закона.

— Поздравляю вас. С вашей помощью этот дом теперь принадлежит Жмурикову. — Я развела руки в стороны и спустилась с крыльца.

Нужно было срочно ехать обратно в администрацию и предъявлять мужчине обвинения, пока тот не сбежал от страха.

Но у Матвея Дмитриевича были свои планы на меня. Он схватил моё запястье и достаточно сильно сжал. Я обернулась и выставила ладонь перед Максом, не давая ему дёргаться в мою сторону. Хоть раз я ведь должна защитить себя сама?

— Верни всё, как было! — заверещал мужчина, на что я только покачала головой.

— Этим может заняться только полиция. Сейчас важнее найти пропавших женщин. Не переживайте, мой товарищ сделает всё возможное, чтобы вернуть ваш дом. — Я предприняла попытку договориться мирно, но мужчина не ослаблял хватки.

— Я не собираюсь ждать. Немедленно помоги мне! — Я резко завела руку ему за спину, несильно сгибая, заставляя мужчину согнуться пополам.

Он тут же закряхтел и начал что-то недовольно бубнить, в то время как я высвободила своё запястье и направилась с Матвеем в сторону его дома. Объяснять ему по сто раз одно и то же не хотелось, поэтому я молча проводила того в сени и спокойно вышла обратно, утягивая Макса к калитке.

— Ничего себе, — усмехнулся он, явно не ожидая от меня такой прыти.

Не зря я раньше занималась единоборствами. Редко применяла навыки, но сейчас хотелось немного остудить пыл Игоньева. Больно разбушевался.

— Вот видишь, я и сама могу за себя постоять. — Я легонько толкнула своего спутника локтём в бок, а затем обернулась на крыльцо.

Матвей снова сидел на нём, но уже взявшись за голову. Он что-то бубнил, но я уже не могла это расслышать. Порой осознание произошедшего приходит позднее, чем мы ожидаем. Но никогда нельзя опускать руки.

— Что думаешь по этому поводу? — Когда мы спустились к болоту, чтобы вернуться за мопедом к магазину, Макс решил обсудить сложившуюся ситуацию.

— Мне это видится так: Жмуриков обманным путём заставляет жителей подписывать дарственные. Зачем ему это нужно — первый вопрос. Второй — каким образом он внушил другим жителям подписать документы, потому что я сильно сомневаюсь, что все такие же беспечные, как этот Матвей Дмитриевич. — Я шла и хмурым взглядом прожигала дорогу.

Никак не могла смириться с тем, что всё ещё существуют люди, которые наплевательски относятся к подписанию важных документов, будь то налог на землю или какая-либо петиция. В наше время мошенники изобрели столько продуманных способов обмануть людей на деньги, что нужно быть начеку каждую секунду. Нельзя так слепо верить чужим словам, даже если их говорит ваш ближайший родственник.

— Мне вспомнился один случай… как-то обратился ко мне мужчина с похожей проблемой. Сам он из Тарасова, а его родной брат жил в деревушке в области. Родителей у них не стало, и они решили продать дом. Этим занимался младший брат, потому что жил неподалёку, а старшему было неудобно каждый раз ездить на показы. В итоге один другого обманул на кругленькую сумму: договорился с покупателем написать в договоре меньшую сумму денег. В итоге цифру на бумаге братья поделили пополам, а младший забрал ещё и то, что прописано в документе не было, — поделилась я.

— И чем закончилось? — Макс поднял на меня заинтересованный взгляд.

— Я передала дело своему товарищу из полиции, Кирьянову. Я всё-таки детектив, а не решала.