Пряжа из раскаленных углей

– Опаздываете, господин Главенствующий маг. Его императорское величество уже спрашивал о вас.

Валдес побледнел и шумно втянул в себя воздух, что получилось у него сдавленным хрюкающим хрипом.

Бедняжка, так его еще и удар хватит…

Император оказался бледным щуплым человечком лет шестидесяти от роду, завернутым в роскошное белое одеяние явно ему не по размеру. Белый цвет не красил старика, делал его совсем тщедушным и бесцветным, однако вряд ли кому-то пришло бы в голову говорить ему об этом.

Адрадор Третий кушал десерт. Перед Императором стоял небольшой мраморный столик, единственная ножка которого была сделана в виде полуобнаженной девицы, изящно сидящей на полу и держащей над головой столешницу. Стол был уставлен яствами и напитками, большей частью совершенно нетронутыми.

Приемный покой был небольшим и довольно уютным – над посетителем не довлели мозаики и росписи с изображением героического прошлого Великой Дарвазеи, да и императорский трилистник («клевера», как обычно его называли) не поражал размерами, а был с немалым вкусом вписан в каменный узор покрывающей дальнюю стену резьбы.

Помимо Адрадора Третьего, стражей и слуг, в покое находились и придворные. Стайкой голубей и воробьев, которых немилосердно окунули в чаны красильщиков, они стояли на некотором расстоянии от кресла повелителя и подобострастно смотрели тому в рот.

– Главенствующий маг, наконец-то, – сухой, скрипучий голос Императора прозвучал в хрупкой тишине подобно скрежету ножа по стеклу, – А Мы уже решили, что ты сломал себе не только ноги, но и голову.

Валдес сильно побледнел и судорожно ухватился окольцованными пальцами за поручни кресла-портшеза.

– Простите, Ваше Императорское величество, мое ранение, – только и выдавил он. Однако Адрадор Третий, более занятый тем, какой лакомый кусочек выбрать из блюда, ни бледности, ни отчаянного положения человека, находившегося на расстоянии нескольких шагов от него, казалось, и вовсе не видел.

– Человек, сидящий в моем присутствии, должен иметь для этого очень веские причины. Сломанные кости вряд ли могут считаться такой причиной.

Тут Валдес и вовсе струхнул.

– Не могут? – пролепетал он, не веря собственным ушам, – Что я должен сделать для Вашего Императорского величества, чтобы мое появление здесь в таком виде он не счел оскорблением?

– У тебя будет шанс доказать Нам свою преданность, Главенствующий маг. И очень скоро. А это и есть твоя подопечная?

– Да, Ваше Императорское величество.

– Подойди, дитя мое.

Адрадор Третий говорил слова снисходительно-ободряющие, но ничего ободряющего в равнодушно-холодном тоне не было. Унизанные перстнями худые пальцы медленно поднесли кусочек засахаренной груши ко рту, холодные блеклые глаза смотрели по-рыбьи безжизненно.

– Говорят, ты устроила бурю.

Вымоченная в сиропе ягодка вишни исчезла за тонкими, сухими, почти незаметными губами.

– Да, – я пожала плечами.

– Ты так сильна?

– Я еще не научилась управлять теми силами, что мне подвластны. Так что не могу сказать, что сильна.

Рука, поднявшая роскошный серебряный кубок, замерла на полпути.

– А ты смела и откровенна. Ты Нам дерзишь?

Вообще-то над этим я не задумывалась. На удивление, страха во мне не было. Однако говорила я почтительно, о чем и собиралась сказать. Пока не почувствовала солидный тычок в спину.

– Ни в коем случае, Ваше Императорское величество, – послушно ответила я и присела в реверансе, низко опустив голову.

– Что ж, ты можешь доказать это. Убей зверя – и станешь моим личным придворным магом.

Блеклые глазки еще раз придирчиво проехались по моей фигуре, на ходу сдирая с меня всю одежду. Потом тонкие губы раздвинулись в холодной улыбке, а сухонькая императорская ручка сделала небрежный отпускающий жест. Герольд еще не возвестил окончание аудиенции, а к Валдесу уже подбежали носильщики, подхватили портшез и почти бегом понесли его прочь от императорского стола.

– Личным придворным магом, подумать только! – злобно бормотал Угго, нервно крутя головой из стороны в сторону, – Я служу ему годы, и чего добился? Быть ловчим при этой экзотической пташке?

Маг пребольно вцепился в мою руку и теперь я нелепо семенила рядом с портшезом, стараясь не упасть на сидящего в нем человека и не попасть под ноги широко шагающего позади кресла носильщика.

– Да не хочу я быть никаким придворным магом, опекун Угго! – заартачилась я, – Я не могу! Я не умею! И я не пташка!

– Можешь – не можешь… Кто теперь тебя спрашивать будет?

– Послушайте, а про какого зверя он говорил?

В дверях мы немного застопорились – Валдесу пришлось отпустить мою руку, ибо такая громоздкая процессия с трудом втискивалась в дверной проем.

– Какой зверь? – еще настойчивее повторила я, когда препятствие было пройдено и мы оказались в просторной гостиной, в отличие от множества других – не пустующей.

Валдес кивнул какому-то придворному, потом еще одному, внимательно высматривая в группках там-сям стоявших и беседующих мужчин нужных ему людей, а потому ответил мне скорее раздраженно, чем рассеянно: