Прибалтийская «мясорубка»

Вопреки ожиданиям, все представления утвердили. Более того, на приеме после награждения Сталин порадовал, сказав, что по данным международного Красного Креста, Переслегин жив, и он надеется вручить ему «Звезду» лично. Далее Верховный Главнокомандующий еще больше удивил Серпилина, объявив, что при посредничестве Красного Креста готовится обмен наших пленных на немцев, большое количество которых было взято в плен в Прибалтике.

«Так что, – заключил Верховный, – есть надежда, что всех бойцов и командиров из армий и корпусов обороны предполья, попавших в немецкий плен, мы обменяем на немцев[15]. Думаю, в Прибалтике мы взяли не последних пленных, потом возьмем еще. Немцев, я надеюсь, хватит для полного вызволения всех наших из фашистского плена».

Сталин усмехнулся в усы.

Серпилин даже начал сомневаться в правдивости тех рассказов о Сталине, которые ему довелось слышать в лагере. «Или это война так на него повлияла?» – подумал тогда Павел Федорович.

Конечно, Серпилин включил полковника Гаврилова в список командиров, которых он забирал из 4-й армии к новому месту службы.

Павел Федорович с теплотой вспомнил Кирилла Симонова, корреспондента «Красной звезды», которого прислали в армию после выхода полка Гаврилова из окружения. Симонов опубликовал потом в «Звезде» аж пять очерков об обороне крепости. Все были написаны толково, без верхоглядства, и, прямо сказать, брали за живое. Павел Федорович тогда счел себя обязанным позвонить в редакцию и лично поблагодарить Симонова.

За воспоминаниями он незаметно и уснул.

Проснулся от сильного толчка и тряски при посадке самолета. У трапа встречал командующий 16-й армией генерал-майор Алавердов. Сразу поехали в штаб армии, размещавшийся в двухэтажном здании школы в городе Опочка. Весь личный состав штаба, кроме части сотрудников оперативного отдела, уже был переведен в полевой командный пункт севернее Опочки. Здание школы передавалось штабу фронта. Все оборудование и средства связи оставались на месте.

В штабе имелась устаревшая радиостанция типа 11 АК, значительно уступавшая по характеристикам привезенной с собой РАФ-КВ. Предусмотрительность Серпилина оказалась нелишней. Начальник связи сразу приступил к налаживанию связи с соединениями. Алавердов доложил, что два армейских саперных батальона строят КП фронта в шести километрах восточнее города. Туда послали штабного командира оценить состояние дел. Начальник штаба 16-й армии Крутилин передал карту-километровку с нанесенной обстановкой по состоянию на 00 часов и прокомментировал ее.

Положение действительно было тревожным. Практически все силы Прибалтийского фронта оказались окружены в пятиугольнике Рига – Даугавпилс – Гулбене – Валга – Айнажи размером примерно 150 на 230 км. С учетом того что немецкий десант на острове Сааремаа был надежно блокирован, а Балтийский флот господствовал в Рижском заливе, катастрофой это не являлось. Но ситуация была крайне неприятной. Восточнее Даугавпилса противник прорвал главный рубеж в полосе шириной около 40 км. На плацдарме уже находилось до 10 пехотных дивизий, которые расширили плацдарм на 90 км в глубину. На восточном фасе плацдарма оборонялись вошедшие в состав нового фронта 13-я, 107-я, 67-я стрелковые, 202-я мотострелковая и 28-я танковая дивизии. Все эти соединения уже понесли серьезные потери. Особенно досталось 107-й дивизии. От нее осталось полторы тысячи личного состава совсем без тяжелого оружия. Ее надо было отводить с фронта на переформирование. 28-я дивизия потеряла почти все танки и половину личного состава.

Северный фас плацдарма был открыт. Пехотные дивизии противника продвигались в северном направлении. Навстречу им от Гулбене выдвигались 29-я и 33-я танковые дивизии, которые должны были остановить немцев южнее Карсавы. Ранее обе эти дивизии тоже понесли потери.

На западном фасе плацдарма оборонялись пять дивизий, оставшихся пока в подчинении Прибалтийского фронта. Всего против десяти немецких дивизий на плацдарме действовали двенадцать наших дивизий.

Вдоль шоссе Карсава – Гулбене на участке длиной 60 км немцы держали лишь небольшие гарнизоны ротного уровня в населенных пунктах. Гулбене удерживали наши 29-я и 33-я мотострелковые дивизии, включенные в состав нового фронта. Город пыталась атаковать с юго-востока 18-я моторизованная дивизия противника.

От Гулбене до Валги вдоль шоссе длиной 80 км противник тоже располагал лишь гарнизонами ротного уровня в населенных пунктах. В Валге занимали круговую оборону три мотострелковые дивизии, также вошедшие в состав фронта Серпилина.

От Валги до Пярну противник контролировал вытянутый огурцом плацдарм шириной 30–40 км и длиной 110 км, который занимали 7 танковых и 3 моторизованные дивизии, впрочем, сильно усеченного состава. Вблизи Пярну плацдарм с обеих сторон блокировали стрелковые дивизии, однако на шестидесятикилометровом участке от Килинги-Нымме до Валги наших войск не было. Немцы имели там возможность беспрепятственно расширять плацдарм, но не имели для этого сил.