Прибалтийский фугас Петра Великого

12 августа 1841 г. граф Н.А. Протасов в письме епископу Иринарху предлагал «в точную сообразность высочайшей воли… строго подтвердить подведомственным вам лицам, дабы от помянутых крестьян отнюдь не были принимаемы прошения, какого бы, впрочем, они ни были содержания, впредь до совершенного прекращения возникшего между ними волнения и получения особого высочайшего разрешения на счет изъявляемого ими желания присоединиться к православию».[129]

«Если гражданское начальство, – писал Святейшему синоду епископ Иринарх, – нашло нужным прибегнуть к употреблению военной силы, то это не для утишения возмущения, которого не было и нет… а для истребления возродившегося в крестьянах сильного и решительного желания принять православие. Слышно, что начальник губернии ездит теперь по уездам с жандармами и казаками и отбирает от крестьян показания касательно их религии».[130]

Сложилась поистине дикая ситуация: православный царь Николай I, официальный глава православной церкви, устроил репрессии против прибалтийских крестьян, желавших принять православие. По официальным данным, в православие перешло более 74 тысяч латышей. Лютеранские пастыри запрещали хоронить умерших православных латышей на деревенских кладбищах. А царь-батюшка посылал против них войска.

В 1858 г. в местечке Махтра в уезде Хароюмаа эстонские крестьяне выступили против введения помещиками-немцами «экстраординарной барщины». Русские власти направили туда большой отряд регулярных войск. В начале 1859 г. военно-полевой суд приговорил 65 крестьян к тысяче ударам палками, а затем 37 из них были насильно сосланы в Сибирь.

В том же 1858 году 56 эстонских крестьян из имений Ання и Курисоо мирно отправились в Ревель, где подали жалобу на помещиков в губернское правление. Только за факт подачи жалобы все 56 человек были арестованы, а затем публично выпороты на базарной площади. История эта достаточно ординарная, обычная для Прибалтики. Получила же она огласку лишь потому, что русский учитель гимназии В.Т. Благовещенский написал о расправе в Лондон А.И. Герцену, а тот описал все в «Колоколе».

Герцен не побоялся сказать то, о чем давно шепотом говорили в Петербурге – Павел I, Александр I и Николай I, будучи этническими немцами, благоволили остзейским баронам в ущерб интересам государства Российского. В статье «Русские немцы и немецкие русские» Герцен назвал Николая I «одним из самых замечательных русских немцев». Герцен со всей ненавистью пламенного русского патриота обрушился на прибалтийских немецких баронов, которые подвизались на царской службе в роли жандармов и палачей. Они всячески выслуживались перед царским правительством, лишь бы сохранить свои привилегии, дававшие им право на эксплуатацию латышских и эстонских крестьян. По адресу прибалтийских дворян и придворных аристократов-космополитов Герцен писал, «что их отечество в канцелярии и казарме, а совесть их в Зимнем дворце, что они слуги государевы, а не государства, что они отделяют в своей привязанности особу государя от отечества».[131]

Как известно, в 1861 г. в России было отменено крепостное право. Но барщину в Прибалтике русские власти отменили лишь в 1868 г.

Первая русская революция не обошла и Прибалтику. Так, 30 апреля – 2 мая 1905 г. в Ревеле произошла первая политическая стачка. Октябрьская всероссийская политическая стачка 1905 г. началась в Эстляндии 14 октября стачкой железнодорожных рабочих в Ревеле, Нарве, Валге и других городах, а также на железнодорожных станциях. 16 октября царские войска обстреляли митинг рабочих в Ревеле, было убито свыше 90 и ранено более 200 человек. Похороны жертв 20 октября вылились в грандиозную сорокатысячную демонстрацию. Всеобщая забастовка закончилась 26 октября. По всей Эстляндии в ней участвовало 20 тысяч промышленных и железнодорожных рабочих.

Еще больший размах приобрело революционное движение в деревне. Эстляндские крестьяне только 12–20 декабря 1905 г. сожгли и разгромили свыше 120 помещичьих имений. Владельцами почти всех этих имений были немцы.

Тут бы царским министрам вспомнить мудрую русскую пословицу: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Нет бы немного погодить, пока усобица между немцами и прибалтами достигнет апогея, а уж потом ввести войска, действуя в качестве третьей нейтральной силы. Объявить, что германские бароны сами спровоцировали беспорядки и выселить немцев с целью обеспечения их же безопасности в центральные районы России, пусть даже с предоставлением компенсации. А конфискованные имения поделить между безземельными русскими крестьянами. Местных жителей, особо запятнавших себя насилиями и убийствами, отправить в пожизненную ссылку в Сибирь.

Таким образом, под предлогом умиротворения края можно было провести интенсивную русификацию Прибалтики. Кстати, очень многие народы в Средней Азии и на Кавказе предпочитали правление русских власти феодалов-иноплеменников.