Прибежище

– Лена сказала, что они уже несколько дней сидят без горячей воды. И добавила, что практически умоляла Лукаса и Питера вызвать кого-нибудь. Она почему-то устроила из этого огромную проблему. Словно не могла вызвать меня сама.

– И что?

– А вы предположили, что водонагреватель кто-то испортил. Сама Лена, к примеру. Словно это был для нее единственный способ заполучить постороннюю помощь. Как будто Лукас и Питер не столько оберегали ее, сколько держали там против ее воли.

Я все еще продолжал обдумывать эту мысль. Первое, что я вспомнил, – это поведение Лены, когда мы мчались на моем байке прочь от коттеджа под мокрыми от дождя деревьями. Вспомнил, какой она была возбужденной. Все время смеялась. Хлопала меня по спине. Как будто это была для нее не просто прогулка. Как будто это был побег. Вполне может быть.

Второе, что я вспомнил, – это ответ Лены, когда я спросил ее насчет тех двоих мужчин в коттедже – они ее друзья или как? «Наверное, можно и так их назвать». Что она под этим подразумевала? Что они ей вовсе не друзья? И если нет, то кто они такие? Враги? Вряд ли можно было подумать, что они представляют для нее угрозу. Поведение Лены вовсе не свидетельствовало о том, что она была напугана, да и не оставили бы они меня с ней наедине, будь оно действительно так. Тогда они бы приняли все меры, чтобы Лена не имела возможности попытаться предупредить меня об опасности, в которой находится. Так что никакие это не враги. Но и не друзья. Что-то совсем другое. Что-то среднее. Охранники, возможно, телохранители. Может, нежелательные. Что сказал Эрик, когда мы в первый раз разговаривали с ним по телефону? Я спросил его, сообщили ли ему Лукас и Питер о том, что Лена поехала со мной на прогулку на мотоцикле, и он ответил: «Нет. Ей было запрещено покидать этот дом».

– Эрик уже однажды соврал нам, – напомнила Ребекка. – И мог это сделать еще раз.

– Думаете, все, что он нам сказал, – ложь?

Ребекка задумчиво пожевала губами.

– Не все, наверное. Я верю, что он действительно отец Лены. Он же показывал нам фотографию себя с Леной, когда она была моложе. Потом этот самолет с эмблемами «СуперЗед». Такое так просто не подделаешь. И еще я вполне верю, что она восстала против отца. А отсюда и ее отношения с Алексом Тайлером.

– Думаете, она его не любила?

Ребекка помолчала.

– Вообще-то они намеревались пожениться. Думаю, надо принять как факт, что они любили друг друга. Но Эрик и Андерсон, по их словам, сомневались, что мотивы Алекса были столь благородные, когда они только познакомились. И тут возможны разные варианты. Лена, например, знала, когда начались эти ее отношения с Алексом, что Эрик их не одобряет.

– И что?

– А то, что Эрик, вероятно, не собирался никого прощать, прежде не разобравшись. Наверное, он более заинтересован в мерах самозащиты, нежели его дочь.

– В мерах самозащиты против кого?

– Этого я пока не знаю. В том-то и проблема.

Я сидел в теплом, навевающем дремоту салоне машины, прижавшись головой к темному боковому стеклу, и продолжал думать об Эрике и о его рассказе. И не мог понять, где в его словах кончается правда и начинается ложь. Никак не мог прочувствовать реальные мотивы его поступков. Чего он хотел, чего добивался? Ради чего разыскивал Лену – ради нее самой или ради себя? И вообще, имеет ли это хоть какое-то значение?

Перед въездом в «Снэйфел-Вью» Ребекка сбросила скорость и с грохотом покатила по гравиевой дорожке к парковочной площадке рядом с моим жилищем. Большая часть приюта погрузилась во мрак. Можно было видеть свет за занавесками в помещении родителей и слабый отсвет ночного освещения в коридорах, где располагались комнаты жильцов.

Я вышел из машины. Ночной холод тут же проник за воротник рубашки. В воздухе пахло дождем, а когда я поднял голову и посмотрел на небо, то увидел угрожающе нависшие над головой тяжелые тучи.

Потом я услышал щелчок, и в темноте блеснула оранжевая вспышка. Ребекка заперла машину. Я обернулся к ней и улыбнулся, потом порылся в карманах, нащупывая ключ от дома, и направился к дверям. Но ключ мне не понадобился. Дверь была распахнута настежь, и за ней виднелась часть темного холла.

Глава 33

– Что это означает? – спросила Ребекка.

– Я запер дверь, когда уходил, – тихо ответил я.

– Может, родители за чем-то заходили?

– Может, дедушка.

– У него есть ключ?

Я кивнул.

– Ну вот тебе и ответ.

– Но внутри нет света. И я оставил Рокки на ночь у него. Непонятно, зачем дедушка мог сюда прийти.

– Может, ему понадобилось что-то для собаки.

Я покачал головой:

– У Рокки было все, что могло ему понадобиться.

Из-за моей спины доносилось дыхание Ребекки. И это, что я сейчас слышал. Из моих апартаментов не шло никаких звуков. Вообще никаких. Но ощущение было такое, словно там кто-то сидит в засаде. Прячется в темноте.

– И что ты намерен предпринять? – спросила Льюис.

– Войти, наверное.

– Тогда вот что. Возьми-ка вот это.