Прибежище

Ребекка остановила «Форд» и вылезла наружу. Я последовал за ней и дошел до отметок, сделанных желтым мелом на рассыпающемся асфальте. Женщина присела рядом со стрелкой, указывающей в сторону опасного закругления дороги. В середине этого закругления виднелась узкая и длинная выбоина, пробитая в асфальтовом покрытии.

– Ты упал вот здесь. – Льюис указала на эту выбоину. – И здорово ударился. Как думаешь, какая у тебя была скорость?

– Ничего безумного. Кажется, я еще шел на первой передаче.

– Я ведь не полиция, Роб. Мне наплевать, даже если ты несся как сумасшедший.

Я пожал плечами:

– Миль сорок пять. Может, пятьдесят. В час.

Я знал, что это звучит неубедительно. Дорога была узкая, вмещала лишь одну машину, покрытие разбитое.

Ребекка кивнула:

– И тебя сбросило с мотоцикла.

Она выпрямилась и отошла на некоторое расстояние, к пятну прибитой травы сбоку от асфальта. Оно было огорожено сине-белой лентой, которую полиция натянула между двух деревянных колышков. К одному из колышков приделали плакатик – обращение к возможным свидетелям с просьбой связаться с полицией.

– Шесть метров, плюс-минус. – Ребекка присвистнула. – А ты, оказывается, умеешь летать.

– Как птица.

– Но тебе следует поупражняться в безопасных приземлениях. – Льюис указала на выдранный из земли кусок дерна. – Я так думаю, именно сюда ты угодил плечом.

Я посмотрел на это место, потом отвернулся. При этом я боролся с желанием как-то поддержать свободной рукой свою поврежденную лопатку.

– А Лена? – спросил я.

Ребекка обернулась ко мне и встала, уперев руки в бока. Внимательно осмотрела асфальт. И указала носком ботинка на неглубокие серые царапины.

– Наверное, она упала вот сюда.

Тут внимание спутницы привлекло кое-что интересное. Она пересекла дорогу и спустилась в боковую канаву. И присела за кустами папоротника и утесника. Осмотрела землю перед собой и сзади, потом выпрямилась и бросила взгляд вдоль дороги, прикрыв ладонью глаза от солнца.

– В каком месте вы выехали из леса?

– Вон там видите ворота за тем овечьим пастбищем? Вон там, прямо напротив.

– Ага. – Льюис выбралась из канавы и прошла мимо меня и дальше, за «Фиесту».

Рокки наблюдал за ней сквозь заднее стекло. Я пошел туда же позади Ребекки к второстепенному перекрестку в паре сотен метров позади. Там вправо отходила еще более узкая грунтовая дорога: она заворачивала за выступающую часть леса и вела в сторону глубокой долины с текущим по ней ручейком.

– Так-так. Очень интересно.

– Что именно?

Спутница не обратила на мой вопрос внимания. Она пересекла эту дорогу и направилась к тому ее концу, где двое парней все еще раскатывали на своих байках, описывая круги. Дождалась, пока они с ревом и грохотом направятся в ее сторону, потом взмахнула руками, делая им знак остановиться. Ребекку тут же накрыло облако пыли, и она прикрыла рот ладонью. Потом показала байкерам свое удостоверение и начала о чем-то с ними беседовать.

Пять минут спустя женщина вернулась. Пока ее не было рядом, боль в лопатке, кажется, усилилась. Я почти убедил себя, что слышу, как спина поскрипывает, стоит мне двинуться с места.

– В этом месте последние пару недель стоял припаркованный белый фургон, – сообщила Ребекка, указывая на усыпанную гравием площадку возле перекрестка. – Эти байкеры говорят, что видели его по меньшей мере дважды. А еще видели мужчину, который влезал в него через заднюю дверь. Они полагают, что он выходил в лес помочиться.

– И что? – спросил я, поддерживая свой локоть, чтобы не слишком напрягать плечо.

– Фургон был белый, Роб.

– И что?

Льюис вздохнула. Покачала головой:

– Ты же получил сотрясение мозга, верно? У тебя кружилась голова. И ты видел что-то похожее на карету «Скорой помощи». А вот проблесковые маячки на ней видел? Сирену слышал?

– Вы считаете, что я принял белый фургон за «Скорую»?

Льюис указала назад, на дорогу у въезда в лесные заросли.

– Если они запарковали его вон там, то ты не мог его как следует рассмотреть. Возможно, они выехали оттуда после того, как байк упал, и ты видел их лишь мельком. Ты же был почти без сознания.

Я ничего на это не сказал. Не думаю, что мне следовало вообще что-то говорить.

– Один из них прятался вон там, в канаве, за зарослями кустов. А может, и оба. Они использовали трос или что-то в этом роде, какое-то замаскированное устройство, чтобы вспороть тебе переднюю шину и сбросить вас обоих с байка.

– Вы так думаете?

Все это выглядело несколько притянутым за уши. Я-то хотел, чтобы мне верили. А теперь и сам начал сомневаться.

– Следов заноса нет, – пожала плечами Ребекка.

– Что, простите?

– Никаких следов заноса тут не видно. И тормозного следа тоже нет. А ты выдавал пятьдесят миль. – Женщина приподняла бровь. – Может, даже пятьдесят пять. Если бы ты что-то заметил, ты бы попытался это объехать, избежав столкновения, не так ли?

– Заднее колесо подбросило вверх. – Я содрогнулся при воспоминании. – Это я хорошо помню.

– Вот-вот. Оно подскочило вверх, потому что твое переднее колесо наткнулось на какое-то препятствие. Это единственное объяснение произошедшему.

– Значит, вы мне верите? Насчет Лены?