Прибытие (СИ)

— К господину Маркусу приехал господин Клаус. Они пошли на конюшню, чтобы посмотреть на Алмаза, а там этот приезжий, Роман Белов. Его Михалыч, старший конюх позвал, чтобы с Алмазом помог справиться. — Мальчишка выпалил это на одном вдохе и задохнулся. Отдышавшись, он продолжил. — Господин Клаус, как увидел Романа, так сразу побледнел и с мечом на него бросился. Но конюхи его оттащили, а Михалыч умоляет Романа не убивать дурака молодого. И меня за подмогой в баронство послал. А что, этот Белов может убить молодого барона?

Келлер почувствовал, что у него дёрнулся глаз. Вот только этого для полного счастья не хватало. Он и так уже выставили себя как отвратительный боец, как идиот, в чей отряд затесался вор и как ужасный командир, у которого такой бардак в отряде. А ведь Охотники должны логично подумать, что на встречу с ними прислали лучшего. Что тогда ждать от остальных? А теперь ещё и баронский отпрыск второй раз за неполные двое суток испытывает предел терпения молодого Охотника. Отличное начало тесных дружеских отношений с вероятными патронами.

— Ещё как может, — процедил он, разворачивая коня. Только бы успеть и не дать Клаусу наворотить ещё больше. А там уже пусть сам борон фон Майснер принимает меры, в основном воспитательного характера к сыну. Главное, сыночка живым отцу доставить.

* * *

Я вышел на улицу из дома целительницы и столкнулся нос к носу с Митькой, который подпирал калитку.

— Ты чего здесь стоишь? Велено же было домой идти и лежать до опупения. — Спросил я у него.

— Тебя ждал, — Митяй потёр лоб. — Сейчас пойду, только дело одно выполню.

— Какое дело? — я нахмурился, потому что в этот момент к нам подошёл высокий, здоровый мужик. Длинные волосы убраны в хвост, гладко выбритое лицо довольно суровое. Смотрел он исподлобья не слишком ласково.

— Вот, знакомься, Михалыч. Старший конюх фон Виргана. Я про него тебе рассказывал. — Митяй махнул рукой на мужика. А потом указал на меня. — Роман Белов, действующий Охотник. Ну всё, вы тут знакомьтесь, а я домой пошёл.

Митяй отошёл от забора. Его слегка заносило в сторону, но в основном шёл он вполне уверенно. Мы с Михалычем смотрели ему вслед, пока парень не завернул за поворот. Только после этого повернулись друг к другу.

— Никогда не видел Охотников, — наконец, конюх нарушил затянувшееся молчание.

— А я конюхов, да ещё и старших, — ответил я. — Зачем ты меня искал?

— Алмаз есть отказывается. — Просто ответил Михалыч. — Наверное, правду говорят, что Охотники очаровывать умеют.

— Ага, вот ты не видишь толпы девок, которые за мной носятся, а они есть! — я поднял указательный палец вверх. — Вы просто с этой скотиной слишком миндальничаете. А ему требуется иногда характер показывать, а не все его капризы удовлетворять по первому требованию.

— Посмотрите, а, — внезапно, заискивающе попросил Михалыч. — Ну, пропадёт же конь.

— Чёрт с вами. — Я махнул рукой. Перевязанные пальцы неприятно покалывало, но боли не было, да и чувствовал я себя вполне терпимо. — Пошли. А то, сдаётся мне, что вы под стенами замка будете ночевать по очереди, чтобы я с лошадкой встретился.

— У меня двуколка вон там. Зачем ноги бить? С ветерком прокатимся, — и он быстро развернулся и направился через дорогу.

У обочины стояла двуколка. Я забрался к поднявшему поводья Михалычу. Как только выехали из посёлка, он дал газу и лошадь понеслась по хорошей дроге. Поездка мне понравилась. Реально, с ветерком прокатили.

В дом к хозяевам мне было не надо. Знакомиться с местной знатью мне пока не хотелось. Одного знакомства на танцах хватило с избытком. Подъехали мы прямиком к конюшне.

Михалыч соскочил на землю, а к двуколке сразу же подбежали его подручные, чтобы распрячь лошадь. На меня поглядывали с опаской и в то же время с любопытством. Похоже, Охотники — это предмет местного фольклора. Сказочные существа, наряду с лешими, кикиморами и другими водяными. Одни только байки про способность очаровывать чего стоят. Я так ни с одной девушкой не познакомлюсь. Их от меня прятать будут за семью замками.

Алмаз стоял в своём стойле и меланхолично смотрел вдаль. Вокруг него прыгал парнишка лет тринадцати-четырнадцати на вид. Я подошёл и встал неподалёку, скрестив руки на груди. Алмаз перевёл взгляд на меня и радостно заржал. Мальчишка от неожиданности ведро с отборным овсом выронил.

— И что ты не жрёшь? — спросил я наглую скотину. — Тебя вон, лучше, чем меня кормят, а ты морду воротишь.

Я подошёл к нему вплотную и похлопал по шее. Алмаз же, неожиданно для меня, положил голову мне на плечо. Я слегка отстранился, глядя с удивлением на коня, с которым у меня была небольшая война пока мы ехали сюда. Алмаз почувствовал моё удивление, нагнул голову и подтолкнул ведро в мою сторону.

— Э-э-э, ты что со мной поделиться решил? Ну, спасибо, конечно, приятель, но лучше сам ешь. А-то похудеешь, форму потеряешь, кобылки любить перестанут, — я поднял ведро с овсом и поднёс ему к морде.