Прибывшие

Этот ублюдок, что заставил меня нервничать последние пять минут, с удивлением хлопал глазами. Будто бы и не ожидал такого ответа.

И тут зал с грохотом встал, словно по команде. Все до единого подняли руки вверх. В меня будто из пулемета начали стрелять самыми разными вопросами. Я поплелся назад, не отвечая ни на один из них. Навстречу тут же выбежала Ольга, схватила меня за плечи и потащила за ширму. Гул пытающихся перекричать друг друга журналистов усилился, когда я скрылся из виду.

— Народ! Давайте успокоимся! — Ольга, спрятав меня, вернулась на сцену и пыталась унять галдеж. — Конференция окончена!

Эпизод 3. Тишина

Раннее утро. Солнце слегка выглядывает из-за горизонта. Запах леса, свежесть серебристой росы. Вокруг то и дело подают голоса обитатели лесной чащи — кукушки, дятлы, назойливые комары, жуки огромных размеров, пролетающие со звуком бомбардировщика. Впервые за долгое время я выбрался на природу. Но не по своей воле.

— Что у вас там? — Надоедливые люди в форме. Командир с погонами полковника уже в сотый раз задает этот вопрос по рации.

И в сотый раз ему отвечают:

— Тишина…

Мой утренний кофе уже давно остыл, но я не выпил и половины. Переминаюсь с ноги на ногу возле большой военной палатки. Сказать, что нервничаю, — это ничего не сказать. Но сегодня со мной рядом — единственный по-настоящему старый друг, посреди этих безликих лиц, которые окружают меня в последние дни. Мы приехали сюда за несколько часов до назначенного времени. И теперь стоим в ожидании.

— Ты готов? — Ольга подошла ко мне, держа между пальцев недокуренную сигарету. Странная у нее привычка. Когда она нервничает, курит несколько сигарет залпом, но при этом не имеет вредной зависимости. Последний раз я видел ее в окружении табачного дыма после смерти ее отца.

— Готов? Даже не знаю, что ответить…

— Говорят, приехали какие-то важные шишки. Сидят в палатках.

— Да это не палатки. У меня квартира раз в пять меньше по площади…

Она рассмеялась, но потом, словно вспомнив, из-за чего мы здесь, сдвинула брови и сделала глубокую затяжку.

— Интересно, что будет дальше? — я почему-то решил задать самый сложный на сегодняшний день вопрос.

— Не знаю. Надеюсь, нечто новое…

И тут внезапно наступила тишина. Какая-то странная — пугающая, гробовая. Все лесные звуки разом смолкли. Не стало слышно шелеста деревьев. Притих щебет птиц. Насекомые перестали надоедливо жужжать возле ушей.

Полковник, который всё это время ходил перед нами взад-вперед, нервно крутя в руке рацию, замер как вкопанный.

— Вы слышите? — проговорил он, оглядываясь по сторонам.

— Что слышим? — спросил я.

— Ничего…

Зашуршала рация:

— Так, заметил движение…

Командир резко вздрогнул и, поднеся рацию ко рту, начал пристально разглядывать пшеничное поле, перед которым мы и разбили большой палаточный лагерь.

— Какое движение? Где? — спросил он.

— В вашу сторону. Не пойму, что это…

В ту же секунду полковник поднял руку. Это знак. Другие военные, которые скучающе стояли вокруг нашей небольшой базы, начали нервно топтаться на месте.

— Всем быть наготове. — После подачи сигнала он посмотрел на меня с Ольгой и начал напяливать противогаз.

Нам тоже выдали эти штуки и объяснили, как ими пользоваться, но мне пришлось повозиться, прежде чем я сумел натянуть резиновую маску. Вояки, словно муравьи, начали разбегаться по своим местам с оружием на изготовку. Они окружили нас с Ольгой, прикрывая. Это было пугающе. Что нас ждет? Мы терялись в догадках.

— Ну же! Докладывайте! Что за движение? Что это? — командир повысил голос: сквозь противогаз говорить было затруднительно.

— Это… кажется, это человек.

Небольшая пауза. Полковник не знал, что ответить.

— Человек? Какой еще человек?

— Я слежу за ним. Прямо посреди поля. Гражданский.

— Как он выглядит? У него есть что-нибудь в руках? Какого хрена он там делает⁈

— Обычный гражданский. В костюме. В руках ничего нет. Он просто… идет к вам.

— Так, мать вашу. Держим ухо востро… — раздраженный командир стоял во главе шеренги военных. Все как один всматривались в горизонт.

Пока не появился он.

Мужчина средних лет, в строгом черном костюме. Он шел издалека. Напрямик через поле, по направлению к нам. Шагал аккуратно, не торопясь. А вся наша куча народа молча наблюдала за каждым его движением. Он смотрел прямо на нас. Словно знал, кто мы.

Незнакомец был в двадцати метрах, когда полковник, сняв противогаз, сказал в громкоговоритель:

— Стоять!

Эхо от звучной команды раскатилось над полем — и вновь вокруг повисла тишина. Мужчина остановился. Дружелюбно улыбнувшись, спросил:

— Вы, вероятно, ждете меня?

Номер отеля. Мое выступление уже входит в сводку новостей. По телику об этом пока не говорят, но в интернете… Я сижу в кресле и тупо пялюсь на стену. Не хочется видеть очередное новостное сообщение с моим участием.

Не то чтобы я чувствую себя виноватым, просто… Всё как-то сложно. Слишком многое на меня навалилось.

Та сука из ФСБ теперь ненавидит меня еще больше. Вчера она просто сказала ехать в отель и сидеть, никуда не высовываясь. Чем я сейчас и занимаюсь.