Причём тут менты?!

— Атас, а не поручил ли нам добряк Корнев самой опасной части задания? Как-никак, «пришель…», этого их парня хлопнули именно за активность в этом клубе.

— Думаю, — успокоил меня Атас, — ду-маю, обязательно должен быть еще один труп, — Ага! — возликовал я. — Поэтому мы туда и едем, да? Может, ты сразу уточнишь, что ты еще думаешь? Кого тебе нужно сделать еще одним трупом? Может, ты думаешь, что этим еще одним трупом должен обязательно быть я? Я против!

— Чушь. Петрушин вчера здесь что-то от кого-то узнал. За что и получил. Думаю, он узнал номер машины. Дурак, что не сообщил его диспетчеру. Хотя — кто мог подумать?

Мы до странности беспрепятственно продвигались по Большому проспекту Петроградской стороны — ни заторов, ни автокатастроф… странно! Атас вновь замолчал. Поерзав в кресле и выкинув в окно папиросный окурок, я не выдержал:

— Так что за «еще один труп»?

Он посмотрел на меня с жалостью.

— Тот, от кого человек «Астратура» узнал номер машины. По логике вещей, его тоже должны спустить.

— А… мы едем спасать, да?

— Искать.

— Труп?!

— Что найдем.

У самого Тучкова моста мы все же попали в затор — поворачивавший с набережной трамвай остановился, аккуратно перекрыв путь всему потоку машин, двигавшихся с нами в одном направлении, и Атас решил все же кое-что мне пояснить:

— Если не хочешь, чтобы тебя вычислили в этом мире, ничего не делай. Замечают все, дюбой жест. Чем больше поступков, тем боль-ше о тебе знают. Или люди, или птицы небесные, или вещи.

— Философа из тебя все равно не получится, поясни конкретнее!

Здесь, у моста, движение было уже двусторонним и, флегматично взглянув на часы, Атас резко вывернул руль вправо, и мы проскочили между тупой мордой остановившегося трамвая и громыхавшим по встречной полосе фургоном.

— Они грохнули Петрушина. Хорошо.

Хорошего мало, но я промолчал.

— … Подробности пальбы на Ударников выяснят менты и мафиози. Наверняка есть за что зацепиться.

Мы свернули с моста направо и через мгновение уже мчались по Малому Васильевского.

— … теперь здесь, в рок-клубе, — продол жал Атас, — кто-то видал девиц. И того, с кем они ушли. Или уехали. Это доказано первым трупом. Значит, если убийцы не совсем дураки, должен быть второй жмурик. Тот, кто их видел. Если они его уже сделали, значит, наследили, значит, мы будем знать о них еще больше. А если нет — узнаем то, что узнал Петрушин. Приехали.

Он критически осмотрел мой марлевый шлем:

— Оставайся в салоне.

— Вот еще! — взбунтовался я.

На втором этаже перед входом в небольшое фойе у концертного зала торговали пивом. Поскольку до начала концерта оставалось еще минут десять, именно здесь было наиболее оживленно. Личности со взъерошенными волосами, наголо обритые индивидуумы, аккуратно подстриженные эксцентрики и эгоцентристы с длинными сальными лохмами прихлебывали «Балтику» из горлышек бутылок и толковали об «Алмазной сутре». Первой меня заметила совершенно никакая девушка с намеренно обнаженными ножками: никакие чулки или лосины не должны были скрывать от восторженных взглядов местных эстетов затейливых узоров ее татуировки — от туфель до… до кожаной мини-юбочки, скажем так. И она почувствовала на себе мой взгляд.

— Ой, космонавт! — хихикнула она, указав пальцем на мою повязку.

Опять я в центре внимания! Что за…

— Да, я побывал там! — рявкнул я в ответ. — Что ты знаешь о мрачной пульсации мирового альтер-излучения, о неподражаемом звучании Вселенной?! Возникающие из сиреневой энтропии импульсы самой невероятной частоты и продолжительности рождают возвращающие душу на астральные сферы колебания Вселенной, недоступные человеческому слуху!

На меня смотрели уже более заинтересованно, они все пораскрывали рты от уважения! Атас бочком протиснулся в фойе, а я, вдохновившись, продолжал:

— Что вы знаете о лучах звезд, превращающихся в звуко-высотные мелодические линии, и светилах, обладающих характерной окраской присущего исключительно им звука?! И помните ли вы о будущих коллапсах, крекингах и грядущей тотальной резиньяции?

— Не, не помним! — потрясенно сообщил кто-то из слушателей.

— Хорошо! А этого человека вы помните?

Гордясь сам собой, я предъявил собравшейся аудитории фотку Петрушина — из тех, которыми нас днем снабдили в «Астратуре».

— Был вчера…

— Ну, теток искал каких-то! — подтвердил пацанчик с зеленым кокером на голове.

, - С кем-нибудь он говорил подробно?

— Да он у всех почти спрашивал, но с кем ему говорить, если этих его подруг не видел тут никто!

Толпа вокруг меня значительно увеличилась, карточка пошла по рукам, но каждый, взглянув на нее, вновь переводил зачарованный взгляд на мою повязку. Они хотели продолжения!

— Именно этот человек, простой с виду, но корреляционный по своей экзистенциальной сущности владеет эзотерическим пленом музыкального чередования объемов и силуэтов! — важно предупредил я слушателей. — Его необходимо найти, иначе ритмический замысел и тайный смысл постоянной динамики Покоя и статики движения останется нераскрытым!