Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета

Чем круче персонаж, тем проще его испортить: сделать мистером/леди Совершенство — и лишить такого простого, но необходимого читательского сочувствия. А ведь, строя систему героев и выбирая, кого поместить в центр, кого оставить в тени, кому дать авторитет, кому — положение салаги, авторы и так сталкиваются с общеизвестной истиной: сочувствовать зайчику проще, чем волку. «Маленький человек» в большинстве случаев вызывает больше эмпатии, чем полубог. Об этом мы уже говорили.

Почему же лидер в куртке и шляпе — главный в своей команде? Мы вполне это понимаем. Он собрал ее (хотя Марсианский Охотник в «Лиге справедливости» тоже собрал свою, но в итоге отступил далеко от первой роли). На нем лежит ответственность за миссии, потому что он действительно самый организованный, — и тут ему можно только посочувствовать. Он справляется — молодец. Но еще он самолюбив и бывает невероятно вредным — казалось бы, тот самый изъян, делающий герою прививку от мэрисьюизма: смотрите, он неидеален! И вот мы смотрим, как он взаимодействует с другими членами команды (флиртует с Изобретательницей, потому что он тут альфа-самец, отвешивает подзатыльники Раздолбаю, посмеивается над Здоровяком, защищает Подростка), — и получаем какой-то… осадок. Его даже словами описать сложно, но он есть.

«Парень, ты что-то душноват, сними корону».

«Парень, учитывая, что ты даже не пытаешься развивать и обучать команду, а только стебешься над ней и выпячиваешь грудь колесом, как это у тебя все получается и все враги ложатся штабелями? И команда-то все терпит!»

«Парень… может, это потому, что так просто хочет твой автор? В жизни-то это так не работает, ты все-таки не имба[29]».

«Парень… да ты Мэри… кхе-кхе… Марти Стю».

Все эти вещи касаются не только персонажей-лидеров. В любой системе героев затирание кем-то одним всех прочих очень заметно. Под затиранием я подразумеваю не-обязательно то, что он выходит на роль командира, но и то, что автор так или иначе указывает на него пальцем. «Смотрите, Кеша самый умный. Смотрите, Кеша самый красивый. Смотрите, все падают к Кешиным ногам! Хор-р-рошая птичка!» Будет ли это тот самый предводитель, или попаданка, внезапно оказавшаяся звездой страстей в волшебном мире, или суровый наемник, встретившийся чахлому поэту-вольнодумцу на пути и взявший его под побитое крыло. Важно: сами по себе все эти типажи абсолютно безобидны. Ровно до момента, пока не становятся мематичными «сыновьями маминой подруги» по отношению ко всем другим героям. Ну либо объектом их безумных страстей, амбиций и зависти.

Это абсолютно не значит, что сильного, умного, талантливого героя нужно нашпиговывать недостатками, как утку яблоками, в надежде сделать живее и симпатичнее. Избранной попаданке с волшебным даром необязательно быть дурнушкой. Суровому наемнику необязательно быть пьяницей. А лидеру необязательно совершать ошибки на каждом шагу (более того, здесь у вас есть риск потерять ту самую логику, в поисках которой читатель задумается: как вообще этого неудачника кто-то вывел в дамки?). Надуманные недостатки — это панический крик, попытка доказать аудитории и какому-нибудь надменному блогеру: «Нет, нет, моя героиня не Мэри!» Они ничего не решают до тех пор, пока попаданку все вожделеют вопреки внешности; суровый наемник даже после трех бочек эля крошит всех в капусту, вместо того чтобы блевать в кустах, а лидер исправляет ошибки по щелчку.

Есть намного более интересные способы увести слишком крутого героя от опасного ярлыка. Каждый случай индивидуален, но кое-что обобщить можно. Я дам три рекомендации и приведу примеры, как они работают.

• Крутость начинается не с персонажа, а с проверок на прочность, устраиваемых ему другими.

• Ошибка без последствий — это не ошибка.

• Хорошие качества тоже могут работать как недостатки.

Применять их можно как вместе, так и по отдельности.