Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета

Хвост из серии о Гарри Поттере зол на мир за то, что был среди Мародеров слабым звеном (если честно, вообще до сих пор не понимаю, как он с ними подружился). Жрец Имхотеп из фильма «Мумия» зол на все, что видит, не только из-за гибели своей любимой Анксунамун, но и из-за того, что вынужден пресмыкаться перед рыхлым, не очень умным фараоном. Павел Смердяков из «Братьев Карамазовых» решается на убийство потому, что чувствует себя ничтожеством рядом с барином и братьями. Долго-долго.

Самое интересное в злодеях обоих вышеописанных типов — шквал эмоций, явных или задавленных. Эти персонажи похожи на мины. Самое отвратительное — потрясающая неравнозначность причины мести или злости и ее последствий. «Смердяковщина» не зря стала нарицательным словом.

На бытовом уровне это, кстати, очень жизненно. К примеру, если ваши персонажи-родители не понимают и не поддерживают сына-художника, присмотритесь: может, им самим в детстве не дали реализовать творческий потенциал?

«Я злой, потому что боюсь»

Казалось бы, страх сковывает нас, лишает способности думать и действовать. Но если он укореняется и живет с нами каждый день, постепенно он меняет суть и становится мощной движущей силой. Злодеев, чье поведение основано не на боли, гневе и амбициях, а на чистом страхе, немало.

Капитан Крюк из классической книги о Питере Пэне боится бешеного хода времени, боится потерять лицо, боится умереть — и боится того, для кого все это пшик; того, кто воплощает юность, безрассудство и полную свободу от условностей. Все его поступки в книге диктуются этим страхом от начала до конца. Царь из моего романа «Серебряная клятва» в какой-то момент начинает бояться бунта, свержения, предательства, разрушения всего, что выстроил и выстрадал, — и, что хуже всего, в отличие от Крюка, страхи надумывает. А вот последствия для близких, для страны получаются реальные.

Мне нравится работать со страхом, потому что это, наверное, самая понятная всем нам злодейская мотивация. Не все мы великие стратеги, не все одержимы местью и не у всех отняли велик. А вот боится каждый из нас, и посмотреть, на какую тропу это может привести, всегда занятно.

«Я злой рок»

Небольшая, но колоритная группа «надзлодеев». Нечто высшее, хтоническое и зачастую личных мотивов не имеющее. Алый король из «Темной Башни». Воланд Булгакова. Наташа из романа «Теория бесконечных обезьян». Люблю сюжеты с такими персонажами, но писать их без перегибов так же сложно, как и писать о Боге. Слишком много в них непознанного. И слишком много… да, да, страха в нас самих, суеверного, полуязыческого и древнего. Но когда мы признаём это, дело идет лучше. Тьма ведь тоже живет в нас самих.

«А я просто скотина, отстань»

Соня Мармеладова, Иешуа, мой воевода из «Серебряной клятвы» и авторы статей с советами о том, как создать живого персонажа, конечно, огромные молодцы, что верят, будто просто злых людей не бывает. Но, увы, они бывают, и еще как. Несомненно, у таких тоже есть мотивы, но необязательно, что эти мотивы их оправдывают.

Классический Шреддер из «Черепашек-ниндзя» 2003 года — просто жестокая личность с мощным разрушительным началом и огромной жаждой перестраивать мир под себя (в некоторых других вселенных у него есть трагичные истории, но не тут). Классический доктор Айво Роботник, он же Эггман, из вселенной «Соника» (не берем фильм 2020 года, где Джим Кэрри играет яркого, но вопиющего невротика с травмами детства) — просто гений и технократ, которому нравится экспериментировать над живыми существами, строить роботов и воровать артефакты. А вот природа и люди его раздражают, притом что рос он в нормальной среде, в интеллигентной и доброй семье. И королевна Лусиль из «Серебряной клятвы» — садистка сама по себе, ей нравится издеваться над людьми или как минимум подавлять их. Несомненно, ее комплекс бесприданницы, любовь к супругу, верность приемному отцу и политический аппетит сильны, но из ее характера видно: она жестока сама по себе. И останется такой в любых условиях.

Эти злодеи тоже хороши: не дают нам витать в облаках. Правда, здесь стоит избегать кромешности. Они (взять хотя бы доктора Эггмана) тоже кому-то симпатизируют, с кем-то чаевничают или лежат в одной палате. А вот Волдеморт, например, показан достаточно слабо с точки зрения именно «житейской» стороны и кажется немного картонным просто потому, что за все семь книг ни разу не проявил человеческие качества. Даже на минималке, к своей змее.

Мотивы антагонистов часто накладываются друг на друга. Простые мстители могут становиться блестящими диктаторами-стратегами, а стратеги — сумасшедшими садистами. Злодеи с интересными трагедиями за спиной (как большинство во вселенной Бэтмена) прекрасны, но и «просто сволочи» до отвращения хороши. Я так и не выбрала любимый вариант. И мне кажется, это невозможно. Здорово, когда в разных историях встречаются разные злодеи, одних из которых хочется убить, а других — крепко-крепко обнять и закутать в плед.

Маленький бонус: «плохая овечка» как злодейский типаж