Читаем Причина остаться полностью

Причина остаться

Дженнифер Бенкау , Рита Вертер

– Я хочу знать, что именно вы двое собрались выяснять? – любопытствует он, почти касаясь губами моего уха.

Мы с Карли обмениваемся взглядами и молча решаем немножко его помучить.

– Точно хочешь, – отвечает она.

А я добавляю:

– Но, скорее всего, никогда не узнаешь.

Седрик хмыкает.

– Вы ужасно жестокие создания.

– Стивен тоже всегда так говорит. Пойду посмотрю, куда он пропал. – Карлина забирает у меня бокал, подмигивает мне и оставляет нас одних.

Я прислоняюсь спиной к теплой груди Седрика.

– Жестокое создание хочет с тобой потанцевать, – мурлычу я, кладу его руку себе на талию и медленно двигаюсь, прижимаясь к его телу. – И сказать тебе «спасибо».

– Хм? – Один этот коротенький звук заставляет меня подумать о том, что в его голосе появилась хрипотца. Она мне нравится.

– За это.

– Эй. – О да, это она, как я и предполагала. – Я был должен тебе вечеринку.

– Не был. Правда, не был.

Когда совсем темнеет, все перестают танцевать. Вместо этого мы садимся маленькими группками на деревянный пол, который еще сохраняет тепло ушедшего дня. Сойер выключает стереосистему и начинает наигрывать что-то на своей гитаре. Ноты превращаются в вопросы, он пробует то одно, то другое, играет, как будто он совсем один, и в итоге находит стиль, который ему нравится. Перебор струн становится мелодией, а мелодии становятся песнями, которые он поет с задумчивой серьезностью хриплым от виски голосом. Мне нравится музыка, которая струится над террасой и развеивается над доком. Звезды, которые, вспышка за вспышкой, вырываются из ночи.

Но больше всего мне нравится глубокий умиротворяющий покой, который излучает Седрик. Он сидит позади меня, прислонившись спиной к перилам, так что я могу прислониться к нему.

Когда Сойер начинает новую песню, они на секунду встречаются взглядами, говорящими о многом. О многом, что я понимаю, и, вероятно, еще большем, что навсегда останется для меня тайной.

Седрик кивает, и я моментально узнаю музыку. Это Luce. Одна из тех песен, что пел Люк. Седрик не возражает, мне кажется, ему даже приятно слышать ее, пускай и явно больно.

– Мне нравится, – шепчу я, – что Люк тоже немножко с нами.

Он молча кладет голову мне на плечо.

– И знаешь, я была права.

– Мм? – лишь тянет он, и этот звук вибрирует у меня на щеке и щекочет небо, ведь он так близко ко мне.

– Бегство – тоже решение.

– Пока оставляешь себе открытым путь назад.

– Но для этого надо знать, где твое место.

– И теперь ты знаешь?

Я поворачиваю голову, чтобы мои губы коснулись уголка его рта.

– Да. Теперь я знаю.