Причина успеха

Какое-то время мы сидели в тишине, как обычно. Я попросила Мухаммеда объяснить Либену Али, что мы снимаем передачу, и сказать, что это делается для того, чтобы напомнить людям на Западе, что страшный голод не должен повториться снова. На мгновение мне показалось, что в его глазах вспыхнул огонек, но искра тут же погасла, и Либен снова погрузился в уныние.

Когда Либен ушел, Мухаммед сказал что-то мальчику, который стоял у хижины, потом вернулся и произнес:

– Хватит с тебя посетителей. Теперь отдохни. Но он же и не дал мне отдохнуть. Он поковылял к стене, сделанной из тростниковых циновок. Там он прицепил карту Кефти.

– Мои соотечественники, ради которых я пожертвовал своей ногой... – мелодраматично начал он, потом повернулся проверить, возымели ли его слова желаемый эффект.

– Да-а... – протянула я.

– Где они? – прошептал он. В свете лампы кожа его приобрела совсем темный оттенок. – Отдел безопасности говорит, что они спрятались в укрытиях из-за сильных бомбежек марксистских автократов.

– Как это спрятались? – спросила я. – Им же нечего есть.

– В том-то и дело, – сказал он. – Им нечего есть.

– И что происходит?

– Думаю, они укрылись в низине, но ночью продолжают путь. Двигаются медленнее, потому что в открытой пустыне им необходимо сооружать укрытия, где можно было бы спрятаться в дневные часы.

– Когда они доберутся до нас?

– Я жду новостей.

– Ты отправил кого-то на поиски?

– Я жду новостей.

– Не хочешь открывать свои источники? – спросила я.

– Возможно, скоро у твоих звезд умирающих детей будет пруд пруди, – сказал он, проигнорировав мой вопрос. – И нас ждут большие потери. Программа в среду?

– Да, послезавтра. Сейчас мне лучше вернуться в поселение.

– А я начну писать речь. Ты же позволишь мне выступить? Позволишь народу Кефти высказаться в свою защиту? Или мы должны слушать женщин с Запада с костями в волосах, которые ничего не понимают?

– Это несправедливо. Они тоже знакомы с ситуацией. Но, разумеется, ты можешь высказаться. – Я вспомнила Вернона Бриггса и засомневалась в своих словах. – По крайней мере, я надеюсь, потому что не я здесь заправляю.

– Но последнее слово, – произнес Мухаммед, провожая меня в полумраке, – всегда остается за женщиной.

– Хотела бы я тебе верить.

– На этот раз стоит поверить.

Глава 28

В поселение я вернулась очень поздно, но свет в столовой еще горел. В тени у входа стояли О'Рурк и Коринна. Я ощутила укол ревности. Неужели она ему нравится? Не может быть – даже в темноте она не снимала темных очков.

– Да ла-а-адно, – тянула она. – Это культурный империализм в откровенной форме. Я не могу здесь оставаться, совесть не позволяет.

– Я полностью разделяю ваше мнение. Хотите, отвезу вас в деревню? – вежливо предложил О'Рурк.

– Там есть гостиница? – хрипло спросила она.

– Да, маленький пансион. Свободен от всех проявлений колониализма, обычного и нео, никакого расизма. У вас есть москитная сетка? А фонарик? Я принесу воды. И захватите собственные простыни. Пансион под открытым небом, но не беспокойтесь, дождя не будет. Это комната в общежитии. Там в основном мужчины, но они придерживаются политики равноправия – хотя, на всякий случай, раздеваться не советую.

Он моментально ее раскусил.

– Привет, – поздоровался О'Рурк, завидев меня. – Коринна не хочет ночевать в лагере.

– Да, я слышала, как вы разговаривали. Ты едешь в деревню?

Коринна тряхнула головой.

– Боюсь, я не могу позволить, чтобы меня обслуживали чернокожие рабы. Это противоречит моим принципам.

– Камаль не раб. Он повар.

– О да, легко спрятаться за семантикой, не так ли? Так вот на что пойдут наши пожертвования? Вот зачем мы сюда приехали? Заставлять британский народ платить, чтобы белым прислуживали чернокожие повара? А вы сами и пальцем пошевелить не можете. Это отвратительно.

О'Рурк хотел было закурить.

– Пожалуйста, не курите рядом со мной. Он отошел на пять шагов и зажег сигарету.

– О'Рурк объяснил тебе, почему мы нанимаем чернокожих?

– Не-а, – раздался его голос из темноты.

– Людям в деревне нужна работа.

– О, да ла-а-адно, – сказала Коринна. – Я уже выяснила, сколько вы им платите. Гроши. За рабский труд.

– Дело в том, что мы не можем платить больше стандартной зарплаты, иначе вся местная экономика полетит к чертям.

– Да ла-а-адно. Если не хотите подорвать местную экономику, сами вытирайте столы.

– Глупо заставлять медсестер заниматься домашним хозяйством, когда у них в лагере дел по горло, а людям нужна работа.

– Да ла-а-адно. Можно подумать, так трудно ужин приготовить.

– Отлично. Может, приготовите нам завтра цыпленка? – предложил О'Рурк. – Только вам придется самой его убить. О'кей?

– Как вам должно быть известно, я вегетарианка, – прошипела Коринна.

– А вам никогда не приходило в голову, – мягко произнес О'Рурк, – заняться спасением тропических лесов? Так что, отвезти вас в деревню?

– Не говорите глупости, – отрезала она. – Я не могу жить в таких условиях, это же очевидно.

Мне казалось, я не выдержу, если перепалка продлится еще хоть минуту. Слишком уж он над ней издевался.

– Может, пойдем в столовую? – предложила я. – На ужин что-нибудь осталось?