Причина времени

И вот открыт другой способ усвоения энергии, а именно хемосинтетический. Бактериям не требуется свет, они напрямую питаются минералами. И это отражено в их названии – литотрофные микроорганизмы. Следовательно, они живут и образуют свои сообщества без посредства других живых организмов, напрямую взаимодействуя с инертным веществом. И это взаимодействие означает очень много, настолько много, что даже через сто лет после достижений Виноградского, после открытий голландского микробиолога Мартина Бейеринка и не пустых лет, а наполненных интенсивными исследованиями хемосинтеза, за пределами микробиологии мало кто понимает до конца смысл и значение отрытого огромного и невероятного мира. Перед нами начинают проясняться подлинные размеры биоты и, значит, иные размеры биосферы. И в некотором смысле уже можно сказать, что та биосфера, которую описывал Вернадский, и учение о которой еще только начинает доходить до сознания образованных людей, есть небольшой привесок к биосфере глубинной, неведомой до сих пор, базовой, хотя открытые им законы распространяются и на нее, даже лучше в ней работают. Мировое научное сообщество, далекое от микробиологии, пока еще находится в неведении относительно значения новой появившейся фундаментальной биосферы, ее выход на авансцену впереди, хотя некоторым специалистам-микробиологам эта роль уже внятна.

И конечно, Вернадский уже тогда, через полвека после открытия Виноградского, предрекал микроорганизмам огромное будущее в науке о биосфере. Сразу после создания учения о ЖВ он указывал, что биологи слишком увлекаются дивергенцией и трансформацией и упускают из виду простой факт, что бактерии не выказывают никаких признаков эволюции. Их непрерывное и бесконечное деление наталкивает на мысль, что в среде бактерий изменениям места нет, поэтому нет и смерти как таковой, которая играет такую большую роль для многоклеточных организмов. И бактерии, как и некоторые простейшие, как показывает палеонтология, неизменны в течение тех изведанных миллионов и даже миллиардов лет, в которые животные и растительные организмы изменялись до неузнаваемости.

Кроме того, выяснился и еще более поразительный факт, касающийся геохимических функций в биосфере. Как уже говорилось, в течение геологической истории эти функции оказались более устойчивыми, чем сами виды организмов. Виды исчезают, но функция – нет, ее подхватывают другие. И когда Вернадский собрал все факты, оказалось, что бактерии из девяти функций, которые он насчитывал в биосфере, выполняли восемь. Так он писал в статье “Начало жизни и эволюция видов”. (Вернадский, 1994, с.445 – 450). Но затем выяснил, что функции могут быть сведены к пяти группам, что отразил в обобщающей последней своей большой работе “Химическое строение биосферы Земли и ее окружения”. (Вернадский, 1987, с. 222). И все пять успешно выполняются микроорганизмами.

Биогеохимическая роль бактерий в самостоятельном поддержании функций означала ни много ни мало, что органический мир не мог постепенно усложняться, говорит Вернадский, сложиться из неживых реакций. Эволюционный процесс мог идти только внутри биосферы. С самого начала биосфера должна была быть целостной, даже если состояла из одних бактерий. “Возможность полного осуществления всех геохимических функций организмов в биосфере одноклеточными организмами делает вероятным, что таково было первое появление жизни... Таким образом первое появление жизни при создании биосферы должно было произойти не в виде появления одного какого-нибудь вида организма, а в виде их совокупности, отвечающей геохимическим функциям жизни. Должны были сразу появиться биоценозы”. (Вернадский, 1994А, с. 459).

Необходимость существования постоянного совместного экологического комплекса, а не медленное постепенное усложнение жизни, как кажется всем, кто мало знаком с учением о биосфере, и ставит под сомнение главную господствующую схему о происхождении жизни на Земле. Жизнь всегда существует в виде сообщества, в виде ценозов, а следовательно, в виде сфер, охватывающих земной в данном случае шар, а не в виде некоего становящегося на ноги и развивающегося “древа жизни” на мертвой планете. Геохимические функции жизни есть такие же законы ее существования, как и законы размножения и как законы механики. Поэтому чтобы движение состоялось, как и в случае механического перемещения, необходимы как минимум три тела. В естественных условиях одна функция должна поддерживать другую, быть ей противоположной, иначе жизнь задохнется в собственных отходах. (43).

Таким образом, тот факт, что биосфера может состоять из одних бактерий, указывает на то, что, по всей видимости, она из них и состояла, а другие, многоклеточные организмы внедрились в сообщество, уже процветавшее на Земле. И железная устойчивость геохимических функций, существующая на Земле миллиарды лет без особых изменений, указывает на мощность этой первичной, назовем ее так, фундаментальной биосферы, поскольку именно хемолитотрофы их и поддерживают.