Причина времени

А кроме того, среди множества проблем, возникших в связи с геологическим временем, выделялась одна: явная повторяемость, цикличность, обратимость, затруднявшая выявление временной определенности. Об этом было сразу заявлено основателями принципа униформизма: бесконечная смена моря и суши не дает никакого понятия о начале и порядке времен. К какому времени относить тот или иной комплекс каменного материала, если было неясно, когда он образовался? Накопление геологических знаний приводило к твердому, хотя и необъяснимому выводу о том, что один и тот же комплекс, одни и те же, или чуть отличающиеся по химическому составу минералы и горные породы могли образовываться в самые разные эпохи истории Земли. Иначе говоря, только по материальным каменным остаткам прежних геологических периодов, нельзя было определить, к какому именно периоду их отнести.

И уже в начале прошлого века проблема приняла совсем неожиданный поворот. У системы по имени Земля собственное поведение оказалось значительно более сложным, чем представлялось оно только из геологии. В полном согласии с требованием Хаттона к ней нужно было отнестись, действительно, как к живому организму.

Глава 8

СТОЛБОВАЯ ДОРОГА ИЛИ ВЕРСТОВЫЕ СТОЛБЫ?

Сие показывает, что обыкновеннейшее дело природы есть произведение органическое, что сие есть деяние ее самое благоприятнейшее и что могущество ее в сем смысле немало не ограничено.

Всеобщая и частная естественная история графа де Бюффона.

Итак, в геологическом прошлом, которое в конце восемнадцатого века некоторым ученым казалось основным содержанием естественной истории, не содержалось никакого твердого представления о направлении времени. Несмотря на столетние успехи геологии направление времени опять ускользнуло от науки. Казалось бы, есть некоторое впечатление о смене эпох, об изменениях самого каменного тела земной коры. Оно было слоистым и слои эти сменяли друг друга. Уже возник сначала принцип Леонардо да Винчи о том, что время можно узнавать по пространственному положению слоев и принцип Стенона о том, что нижележащие слои – более древние образования, чем напластованные сверху слои. Но принцип Хаттона перечеркивал надежды на основании этих частных правил как-то количественно или хотя бы качественно, но с некоторой полнотой описать эту последовательность. Действовавшая на очень ограниченных участках и разрезах земной коры, эта последовательность не могла быть распространена на другие участки. Идея Хаттона объясняла до некоторой степени, почему так происходило.

Отсутствие начала геологической истории знаменовало собой цикличность, то есть неопределенную повторяемость событий геологического движения. Причем постепенно становилось ясно, и особенно отчетливо таким столпам науки как Лайель и Дарвин, что эта повторяемость не означала одновременность событий на всем земном шаре сразу. Обрывочность геологической истории, так ярко выраженная Дарвином, шла как вглубь, так и вширь. То есть у натуралистов был не один том, от которого остались несколько глав с немногими сохранившимися строками, а целая библиотека безнадежно испорченных книг. Ясно было хотя бы, что все ее тома написаны на языке, изменения которого стали более понятными, чем ранее, но сохранились они совсем не одинаково. В земной коре похожие, одинаковые по виду слои могли находиться как на глубине, так и выходить на поверхность и нигде стройной последовательности слоев не наблюдалось, даже на самых спокойных равнинах, не говоря уж о гористых местностях.

Иначе говоря, общее представление о глубокой древности земного шара не подкреплялось представлением о последовательности напластования в земной коре. Из самого геологического материала можно было почерпнуть впечатление о цикличности, повторяемости, вечной смене событий без всякого, казалось, единого порядка, а со множеством участков порядка относительного. Геологическое прошлое казалось большой широкой дорогой без всяких указателей о направлении, о перекрестках и развилках, о встреченных особенностях и различных рубежах. Проезжаем явную границу, а что она обозначает, неясно.