Причиной этому была любовь

В голове всплывают воспоминания о том, когда я узнал, что родители пропали. В течение 5 лет мне приходилось прятаться у родителей Джерарда. Иногда я ночевал в собственном опечатанном доме. Никто не должен был знать о моем существовании, моя жизнь стояла под угрозой. Мое общение ограничивалось семьей Джерарда. Лишь им я мог довериться. Спустя пять мучительных лет, я вновь увидел своих родителей, которые вышли на связь именно с ними. Они знали, что Бреттоны, семья моего друга, обязательно за мной присмотрят. Так оно и случилось – здесь они не ошиблись, и мы зажили вновь нормальной жизнью.

Как же счастлив я был, когда встретил их. Семья – это самое ценное, что есть у человека.

Пока я задумался, мой друг Джери кокетничал с кем-то по телефону. Видимо, сегодняшнюю ночь он не хочет проводить один в постели. Хотя, судя по программе, которую он мне уже успел описать, дома мы в лучшем случае будем к утру.

Свет фонарей все так же стремительно пролетает у меня перед глазами. Я вовсе не могу сфокусироваться. Они всё сплетаются быстрее и быстрее с каждой секундой, становясь одним целым. Одной толстой, желтой полосой, ничего не значащей в этом мире.

Внезапно резкий толчок! Я ударяюсь головой о стекло. Что это, черт, произошло?

Машину со свистом несет в сторону обочины. Она скользит как на льду. Водитель пытается сначала вырулить, а потом затормозить, но безуспешно. Мы ведь ехали на большой скорости. И машина, которая въехала в нас, кажется, тоже… Я оборачиваюсь и вижу, что Джерард, сидящий рядом со мной, стукнулся и потерял сознание. У него на голове кровь. Вот, блин, и у меня тоже!

На нас перевернулась другая машина. Я пытаюсь пошевелиться, но делаю это с трудом. С моей стороны выйти невозможно. Все прижало. Я пытаюсь переползти на сторону Джерарда, но мою ногу зажало. И она, кажется, сломана. Я вижу, что водитель и Джерард пострадали гораздо больше меня. Я вижу только руку водителя, и она вся в осколках. Боже, его рука похожа на месиво. Вид отвратительный. Самого его зажало со всех сторон. Надеюсь, они еще живы и их можно спасти. Я дергаю застрявшей ногой, но никак не могу её высвободить. Дергаю еще раз. И еще раз.

–Ааааааа!.. Как же больно!

Надо выбираться. Я собираюсь с силами и пытаюсь еще раз дернуть, только уже сильнее.

–Раз… два… три…!!! – считаю я и со всей силы вытаскиваю ногу.

Да! Получилось!

Я перебираюсь на сторону Джери и пытаюсь открыть дверь. Слава Богу, это у меня занимает не очень много времени. Я, весь в крови, со сломанной ногой и весь в ушибах, пытаюсь вытащить Джери. Да он весит целый центнер! – замечаю я. – Придется его оставить так.

Между делом я вызываю скорую помощь. Водителя у меня не получается достать – его слишком сильно прижало. Боюсь, что сделаю только хуже. Я решаюсь заглянуть на психа, сидящего в другой машине.

Каким надо быть придурком, чтобы так врезаться? Отдохнули, блииин! – я весь в не себя от ярости. Ударяю со всей силы кулаком по остаткам машины. Кажется, это были последние силы. Я падаю.

Я слышу звуки сирен. Подъезжают полиция, скорая помощь и кажется пожарные… Все как в тумане. Все суетятся.

Обессиленный, я лежу на асфальте и не могу пошевелиться.

Через некоторое время я вижу кучу людей, столпившуюся вокруг меня и где-то немного дальше.

Мимо меня проносят носилки: сначала с Джери, потом с нашим водителем, потом еще с каким-то мужиком, потом еще один мужик… Стоп! А этого я где-то уже видел… а потом она…. Она в сознании и что-то пытается говорить. Но ничего не разобрать. Она в крови. Это точно она, я тогда не ошибся, встретив ее на улице. Неужели она находилась в другой машине? Начинается суета врачей вокруг неё.

Раздаются громкие крики, отвлекая от слышимых рыданий и сплетен вокруг. – Мы её теряем. Быстрее, быстрее…!

Нет! Не может быть. Это она.

Кайе

Я открываю глаза и ощущаю, как ко мне прикреплены провода, с помощью которых на экране аппарата показано мое состояние. Сердце, судя по приборам, бьется нормально. Я не врач, но это любому студенту понятно. Моя сломанная нога загипсована. Когда они успели? Рядом стоит капельница, из которой в мои вены течет лекарство. Возможно, глюкоза, а может быть и что-то посерьезнее. Я не медик, поэтому не разбираюсь. Я так обессилел, что с трудом могу пошевелиться.

Оглядываюсь по сторонам. Кроме меня в этой палате больше нет пациентов. Слева от меня, на стуле, сидит моя мама. Она выглядит неряшливо, и её лицо кажется заплаканным. Наверное, она пробыла тут очень долго. Кажется, она заснула, прям на стуле. Я еще раз оглядываю комнату: Белые пустые стены, одна моя «кровать», окно с жалюзи позади мамы, небольшой светлый шкаф и различная аппаратура. Ничего особенного в этой комнате нет. А её цвет и пустота лишь нагнетают обстановку. От моих шорохов, чуткий сон матери прерывается.

– Милый, ты пришел в себя! – с волнением в голосе говорит моя мама и хватает крепко меня за руку – Мы так волновались! Как ты себя чувствуешь?

– Мам, да всё хорошо. Как ты? Где папа?