Причины и следствия

Внезапно Борька открыл глаза, схватил меня за руку, и я потонул в зелени его боли, страхе и ужасе. Крик застрял в горле. И тут же резко кольнуло сердце — оно болезненно застучало о грудную клетку, затрепетало, не давая сил дышать. Моя кожа горела огнём. О нет, я не хочу умирать. Так больно, так невыносимо больно.

Зелёные глаза трёхлетнего Борьки смотрят в самую душу. И этот смех — издевательский, холодный смех. Всё сильнее, всё громче… Боль давила на виски. Сердце уже скакало галопом. Не могу вздохнуть.

Смех так невыносим. Стоп. Смех. Откуда он?

Перед глазами появились чёрные точки. Борьки больше не видел. Меня обступала со всех сторон лишь чернота, в которой таился лишь страх. И тихонько звенел смех. Его не должно быть. Всё было не так…

Каким-то чудом вцепился за эту мысль — в отголосок здравого смысла в хаосе и безумии. "Нет", — сжал кулак. «Нет!" — нашёл в себе силы закричать. — Нет, я не сдамся!"

И открыл глаза.

Я лежал на полу. Надо мной склонилась черноволосая женщина. Её лицо приблизилось к моему словно для поцелуя.

— Убирайся! Слышишь, ты, ведьма чёртова, прочь из моего разума! Я не боюсь тебя! — крикнул я, и страх исчез.

Она завыла в бешенстве. Я встал и оттолкнул её. Она опешила, растерянная.

Где-то далеко кричали:

— Взламывай!

Входная дверь раскрылась с грохотом.

Женщина закричала как дикое животное.

Свет фонарей ослепил меня. Я успел рассмотреть полицейских в форме. Затем всё смешалось. Событий, происходивших одновременно, было слишком много.

— Стоять на месте! Руки за голову!

Где-то в стороне издевательски рассмеялись.

Замигали фонари. Я расслышал ругань и движение, по звукам похожее на борьбу. Где-то близко начали стрелять. Кажется, одна из пуль разбила окно — зазвенели стеклянные осколки, падая на пол.

Теплая кровь попала мне на лицо. Я, в шоковом состоянии, мог только смотреть, как Снежана с рычанием набросилась на полицейского.

Снова загрохотали выстрелы. И всё затихло — после того как щёлкнул в очередной раз впустую спусковой крючок… Как можно убить чудовище? Пули явно не доставляли ей неудобства. И тут я вспомнил концовку истории, которую дедушка на ночь частенько рассказывал мне, пугая до дрожи.

Могила. Шиповник. Солнечный свет. А главное — вовремя сказать слова.

Эх, была не была!.. Я отчаянно бросился к женщине и толкнул её к окну. Она ещё пыталась нагнать страх, чтобы питаться от меня силой, а я смотрел на мёртвого полицейского, с разорванным горлом. Второй мужчина что-то кричал.

Я терпел. Было невыносимо даже стоять рядом с ней, я боялся потерять сознание. Волнами накатывала слабость… Но и тварь ослабела. Я чувствовал нутром: свинец не пошёл ей на пользу, пробил брешь в обороне.

Щёлкнули зубы. Пена пузырилась в уголках рта.

Наверное, сегодня провиденье хранило меня.

Я собрал последние силы и подтолкнул её к подоконнику. Женское лицо при свете раннего утра резко постарело. Она ударила меня наотмашь по лицу, разбивая губы. Моя голова отклонилась в сторону, и я чудом избежал пули. Секунда — и я смотрел, как от моего толчка Снежана потеряла равновесие и упала спиной на подоконник. Секунда, чтобы принять решение. "А, твою мать!"

Адреналин придал мне силы, и я сумел выбросить её из окна. Звериный крик, сначала оглушив меня, резко затих, обрываясь бульканьем. Высунувшись из окна, повиснув животом на подоконнике, я смотрел, как её тело под собственной тяжестью осело на кольях… Хрипы замерли, последние слова женщины остались непроизнесёнными. И только я видел, считая минуты и ожидая, когда полицейский схватит меня, как белесая сущность покинула женщину, выглядевшую полусгнившим трупом. Тонкая, серая кожа черепа. Волосы как солома, и взгляд безжизненный. И только я видел, как куст шиповника не даёт свечению покинуть место своего погребения.

"И так будет, пока корни его живые и уходят в землю. Мёртвому смерть в забвении".

Протокол о неразглашении подписали. Ольга осталась жива. Криминалисты забрали тело Стропиловой, напоминавшее иссохшую мумию. Прессу не подпустили. В новостях крутилась липовая история. Очень и очень далёкая от того, что происходило здесь на самом деле.

Спать не хотелось никому. Последствия шока.

Мы сидели на кухне. Я, Ольга и Ангелина. Я пил горячий чай и всё никак не мог согреться. Внутри меня воцарился арктический холод.

— Вот, держи, — сказала мне Ангелина, протягивая пухлый конверт.

Я хотел спрятать его в карман куртки, но она взглядом дала понять: раскрой. Развернув, увидел купюры и билеты на самолёт. Честно сказать, я был удивлён. Откуда Фролова могла знать, насколько сильно я хотел побывать в Гонконге?

— Визу получишь в конце недели. Спасибо за труды, Андрей. — Улыбнулась, встала из-за стола и обняла меня. Я ощутил терпкость духов. Мне стало очень жарко, когда она тихо шепнула мне на ухо: — Возвращайся скорее, мы будем ждать тебя.

Лёгкий румянец лепестками роз расцвёл на её щеках. Ольга улыбалась, переводя взгляд то на меня, то на сестру. Я понял, что небезразличен этим двоим.

— Как ты узнала про озеро? — задал я давно интересующий меня вопрос.