Причудливые виражи

Неожиданно Константин Игоревич начал глядеть на часы. Оказалось, что у него назначена важная встреча. Пришлось расстаться.

Неделю Вера читала Фета, вникала в строки, в которых переплетались любовь, страсть, сомнения, переживания и сожаления.

Эмоции и чувства казались живыми. Вера представляла Константина Игоревича, который читает стихи.

Он не звонил, хотя номер она записала своими руками.

Неделя. Целая неделя, и никаких вестей.

Работа не шла на ум. Вера страдала. Перед глазами стояла голограмма человека, который дал и тут же отобрал надежду.

Мужчина появился. Лицо, жесты, поза, всё указывало на то, что он страдает. Константин Игоревич оказался честным, искренним. Он во всём признался, глядя в глаза, ничего не утаив. Рассказал про жену, про двух сыновей, про сложные интимные отношения.

Правда, всё это он поведал Вере уже в постели, после того, как она трижды проваливалась в бездну любовной страсти.

Отказывать хорошему человеку не было ни сил, ни желания. Сколько можно рассуждать на темы морали, если жизнь не желает считаться с такими категориями человеческих отношений?

Константин Игоревич тепло отзывался о жене, только отмечал, что она курица и наседка, что совсем не понимает его стремления и цели, возвышенные, грандиозные. Ей нужен кто-то проще, кому нет дела до совершенства и гармонии.

Понятно, что Вере было не очень приятно слышать, как любимый обсуждает жену, пусть даже доставляющую неприятности и хлопоты, но стремление быть желанной и нужной гасило этот дискомфорт.

Зато, как он живописывал отношения с сыновьями. Любил он отпрысков до потери сознания.

Мужчина водил Веру на выставки, в театры. У него оказалось масса знакомых в сфере искусств, начиная от художников и скульпторов, заканчивая солистами в церковном хоре.

Женщина пребывала в эйфории. Она отдавалась ему в часы досуга самозабвенно, с радостью. Ей доставляло наслаждение всё, что тот скажет.

К сожалению, Константин Игоревич слишком часто был занят.

Вера увлеклась Костей не на шутку.

Теперь она повзрослела, многое видела в жизни, умела слушать.

Люди встречаются, женятся, разбегаются. Каждый имеет право на ошибку. Почему она должна отказывать Константину Игоревичу в такой малости, как отсутствие верности нелюбимой жене? В конце концов, он просто человек.

Вместе они проводили массу времени. Костя дарил подарки, всё чаще оставался ночевать. Любовник он был отменный.

Вера радовалась, хотя чувство вины, неполноценности отношений, подступало довольно часто.

Их судьба была решена не ими, женой Константина Игоревича, которая сначала терпела и плакала, потом не смогла сдержаться.

Любовник был с позором выставлен за дверь.

Верочка была на седьмом небе от счастья. Наконец-то исполнилась мечта всей жизни. Она и он, любимый мужчина, что может быть прекраснее? Женщина порхала, как бабочка над цветком. Спрятать её счастье было невозможно.

Месяц или около того они не вылезали из постели. Цветы устилали пол возле кровати, фантики от конфет и бутылки от марочных вин валялись повсюду.

Немного погодя начали поступать претензии. Сначала робкие, одиночные, немного позднее массированные, практически очередями.

Вера, оказывается, не так прибирается, небрежно стирает, абсолютно не умеет готовить, гладить.

— Это что, суп? Да его даже свиньи жрать не будут! А рубашки, они же серые. Я с солидными людьми встречаюсь, они думают, что я сам стираю. И вообще, какого чёрта ты не можешь запомнить, где что лежит? Ещё раз положишь мои вещи не на то место…

— Костя, я стараюсь. Ты же знаешь, я занята не меньше тебя. У меня сорок человек подчинённых, и серьёзные обязанности. Я ни разу ни от кого не слышала, что мои платья несвежие, а сама я выгляжу неопрятной.

— Не смей со мной спорить. Мариночка успевала делать всё.

Константин Игоревич всё чаще раздражался по поводу некачественно выглаженных и недостаточно белых рубашек, от белизны и свежести которых зависит его карьера и заработок. Его бесило всё.

Вера пыталась угодить, из этого ничего не выходило. Её всегда устраивал творческий беспорядок. Если вещи были разложены по полочкам, она путалась, ничего не могла отыскать. Это нарушало гармонию, выводило из себя.

Она всё чаще плакала, иногда прикладывалась к спиртному, иначе восстановить равновесие не получалось.

Усилия по поддержанию порядка лишили главного в жизни: времени на чтение книг, на посещение выставок и театра не оставалось. Редкие встречи с Костей в постели перестали приносить радость.

Константин Игоревич банально, без вдохновения, выполнял супружеские обязанности, отворачивался и засыпал.

Вечерами им не о чем стало разговаривать.

Вера всё чаще вспоминала, как они познакомились, как он был заботлив и ласков, сколько было тем для разговоров.

Константин Игоревич стал груб, всё чаще раздражался по любому поводу. На его тумбочке появилась фотография близнецов с мамой.

Не так давно он называл эту женщину курицей и наседкой, не хотел ничего о ней слышать. Теперь, когда диалог выливался в скандал, Евгений Петрович приводил в пример чуткость, хозяйственность и выдающиеся способности бывшей жены.