Причудливые виражи

Когда Жанне было двадцать, а Андрею на год больше, она забеременела в первый раз. Это было так естественно, так прекрасно, ведь они были отчаянно, неудержимо влюблены.

Она не понимала, хочет ребёнка или нет. Материнский инстинкт не успел взрасти в её юном организме. Девочка была беспредельно счастлива, безоговорочно доверяла любимому, готова была на всё, чтобы быть всегда вместе.

Андрей был несказанно рад… внешне.

Вряд ли он притворялся. Спонтанная реакция юноши на отцовство, восторженное движение души, влюблённость, романтические переживания, радость единения вызвали бурю эмоций.

Андрей кружил любимую по комнате, шептал нежности. Потом было шампанское, целые сутки страстного слияния…

Протрезвев от первого возбуждения, юноша задумался.

Попытавшись разложить все “за и против” по полочкам Андрей сумел обстоятельно доказать любимой, что иметь детей слишком рано, что сначала нужно пожить для себя, воплотить в жизнь мечты, осуществить задуманное, попробовать всё, что можно, и чего нельзя.

Поначалу Жанна сопротивлялась, пыталась разобраться в собственных желаниях, приводила аргументы, не лишённые логики.

Андрей был настойчив, упрям.

Жанну он любил беззаветно, был верен ей, не мог представить раздельной жизни. Если бы она настояла, если бы проявила настойчивость и волю, всё могло получиться иначе.

Могло, но не стало.

Девчонка не обладала даром предвидения, способностью убеждать, не умела просчитывать последствия безответственных действий. Зато была искренняя, наивная, до чёртиков влюбленная в Андрея, первого и единственного мужчину.

Она видела события в ярких позитивных красках.

Кому, если не Андрею, можно довериться, когда весь мир сосредоточен в объятиях этого обожаемого человека?

Пусть весь мир подождёт! Счастье, его так много, хватит на всех! Какая разница, когда она станет мамой: немедленно или через десять лет? Когда бы это радостное событие ни произошло, оно непременно случится.

— А ребёнок, Жанка, зачем он нам именно сейчас, когда у меня есть ты, а у тебя я? Жизнь щедра и бесконечна. Давай наслаждаться тем, что имеем!!!

— Но…разве дети мешают испытывать радость. Наши дети, Андрей. А!

— Разве возможно расти как личность, радоваться жизни в полной мере, когда ты намертво прикован к пелёнкам, к детской кроватке, кричащему младенцу. Где взять столько энергии, чтобы хватило на всё? Существует принцип приоритета. Необходимо уметь выбирать самое важное. Всё прочее может подождать. Если распылять силы и возможности, отвлекаться на второстепенные цели, невозможно чего-то существенного достичь.

— Но ведь мы обсуждаем судьбу нашего будущего, которое живёт во мне. Уже живёт. Разве тебе не страшно избавиться от собственного сына, или от дочки? Может даже двух сразу. Если вдуматься, мы решаем, убить или помиловать собственного ребёнка.

— Ты бредишь Жанна. Какой ребёнок, какой человек. Это всего лишь горстка клеток, эмбрион в зачаточном состоянии, зародыш. Можно сказать, что его нет вовсе, потому, что даже он сам не догадывается о собственном существовании. Забудь! Его не было, и нет. Завтра проснёшься, и не вспомнишь.

— Заметь Андрей, ты сказал он. Тем самым признаёшь, что внутри меня нечто живое. Не имеет значения, как ты назовёшь зачатый плод: это крохотная живая частичка меня. И эту жизнь мы хотим уничтожить, обнулить возможность беззащитной клеточки стать человечком.

Разве не так, любимый? Я в панике. Согласна, мы слишком молоды, пока не научились нести ответственность даже за себя. Папа и мама тоже были молодые, когда у них появилась я, ведь они тоже могли испугаться, передумать.

Тогда жизнь была намного труднее, а возможностей преуспеть гораздо меньше. Они тоже решали и выбирали. Вот она я, можешь потрогать. Андрей ты же любишь меня, разве можешь не любить общее дитя?

Ты отец, можешь гордиться. У тебя всё получилось, ты мужчина на все сто процентов. А я женщина. Тебе и мне дана привилегия, создавать новую жизнь. Магия, волшебство. Как это происходит, любимый, мы не знаем.

Мы говорим о нашем ребёнке, который может никогда не родиться, если мы решим, что карьера, комфорт, удовольствия и свобода, важнее.

— Представляешь, какое блестящее будущее могло ожидать твоих родителей, если бы они не совершили глупость, когда сами ещё были никем?

— Андрей, ты меня пугаешь. А я, неужели непонятно, что меня не было бы. Никогда.

— Ну и что? Родился бы кто-то другой, у кого детство могло стать сплошным праздником. У него было бы всё. Представляешь, всё! Чтобы получить образование, тебе приходится тяжело трудиться, иногда по ночам. Мы с тобой молодые, способные, жизнерадостные. Зачем нам дети?

Скажи, Жанна, ты реально любишь детей, их капризы, крики, согласна не спать ночами, рисковать здоровьем? Роды, между прочим, опасны для женщины. Они портят эстетику тела, искажают формы, растягивают кожу, ослабляют мышцы, убивают нервную систему.

Скажу больше, после родов вагина становится растянутой, менее чувствительной. Ты забудешь про оргазм. Для мужчины это очень неприятные трансформации. И вообще, рожать, между прочим, больно.