Приданое для дочери. Всё, что ты узнаешь, когда станешь совсем взрослой…

Она О почти мистическом очаровании

Ты бы ее видела!.. Даже я выпрямилась, когда она снизошла со ступеней, ведущих в плохо освещенный зал ночного клуба. Нет, она не позировала и не водила заманчиво спиной. Она просто пересекала тусклое помещение, словно в нескольких миллиметрах от пола. Я наблюдала за ней из-за стола и не понимала, что она тут делает.

Наверное, не красавица. Обычное платье. Подошла к столику напротив, и сидящие за ним мужчины вскочили со своих мест, рефлекторно, не сговариваясь… Я могу поклясться, что видела, как кристаллизуется и цепенеет пространство в солнечной короне ее таинственного обаяния… Каждый жест ее вызывал отклик, будто она дирижировала пространством. Повернет голову, и сидящие напротив поворачиваются вслед за ней. Поднесет руку к бокалу, и тут же в него льется вино.

Я хотела познакомиться с ней, чтобы понять, как она устроена. Но и я была охвачена чувством робости и, несмотря на то, что в ее компании были знакомые мне люди, не находила повода, чтобы подойти и заговорить…

Прошло много лет, прежде чем я начала понимать, кто такая – Женщина. Что она делает во мне и со мной, на что она способна и откуда появилась. Это был непростой путь. И, к сожалению, очень долгий. Мнения о ней были настолько противоречивы, что абсолютно перечеркивали друг друга. Я хватала ее за волосы и вытаскивала из себя насильно. Читала книги о том, как стать «стервой», потому что они обещали мне успех и независимость. Училась быть послушной, но ничего не выходило. Хотелось слушаться мужчин, но я не видела вокруг себя ни одного. Хотелось заботиться о ком-нибудь, но все заканчивалось пренебрежением. Я научилась готовить, приучила себя к порядку в доме, привила себе вкус к женственной одежде и вообще, к жизни, только я не знала, что делать со своей головой. Она упорно хотела думать.

«Это твоя большая проблема, – говорили мне подруги. – И раз уж ты думаешь, то хотя бы не выставляй это напоказ».

Я никак не могла понять, почему это, собственно, проблема. Ведь никому никогда не приходило в голову считать недостатком способность передвигаться своими ногами и уверенно держать предметы в руках. И если я умею красиво ходить, ничто не мешает мне пользоваться этим умением. В ограничениях, касающихся мыслительной деятельности женщины, есть что-то неправильное, неестественное. И, в первую очередь, это унижает мужчин, к которым я с детства испытываю большое уважение, поскольку означает, что женщины очень невысокого мнения о них, если считают необходимым принижать свои способности им в угоду. Это вызывало во мне глубокий внутренний протест. Я пыталась казаться той, кем по сути не являлась.

Есть еще один важный момент, который все запутывал. Я с детства была уверена, что нельзя напрягать мужчин заботой обо мне. Я училась изолировать провода и таскала тяжелые сумки, будучи уверенной, что никто не захочет делать это за меня, а если я буду просить, мой мужчина уйдет туда, где не нужно ничего делать. И надо признать, на тот момент так и получалось. Пока однажды твой отец не выкрикнул мне с упреком: «Ты же мужик, тебе никто не нужен!» Я думаю, есть и моя «заслуга» в том, что в нашей паре настоящей женщиной был он.

Тогда я решила исправиться. Я как будто сама «отделила от себя мужскую половину (4. Почувствуй разницу)», оставшись наедине со «своей женщиной», и, спустя некоторое время, рядом со мной стали появляться совсем другие мужчины.