Приданое Эсмеральды

– Неужели это Барби? – поинтересовался Винни и, когда собака завиляла хвостом, почесал ее за ушами. – Значит, теперь у тебя появилась Барби, собака покойного мистера Бридла. Он умер во сне пару недель назад. Когда обеспокоенный сосед зашел его проведать, то обнаружил Барби. Она сидела, охраняя мертвого хозяина. Это хорошая, верная собака. Настоящий друг человека.

Как будто вспомнив о цели своего прихода, Винни выпрямился и подтянулся.

– Извини, Эли. Я просто обрадовался, видя, что она попала в хорошие руки.

– Да, хорошая собака, – подхватил Корбетт, но тут же перешел к делу: – Сможете уделить нам несколько минут, мистер Лэндон?

– В последнее время я очень часто слышу от полицейских этот вопрос, – ответил Эли и, отойдя в сторону, впустил их в дом.

– Мистер Хансон сообщил мне о новом взломе вашего дома, и поэтому я попросил его вместе со мной зайти и поговорить с вами. Скажите, у вас была возможность внимательно осмотреть дом и выяснить, не пропали ли какие-нибудь вещи? Может быть, что-то находится не там, где обычно?

– После недавнего обыска очень многое оказалось не там, где было раньше. Мы вместе расставляли все обратно, но до сих пор не обнаружили никакой пропажи. Это явно не вор, во всяком случае, не вор в классическом смысле этого слова.

– У меня есть ваше вчерашнее заявление, и я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, чем вчера занимались.

Корбетт на секунду замолчал. Это в комнату, полностью одетая, с бельевой корзиной в руках вошла Эйбра.

– Здравствуйте, мисс Уолш.

– Здравствуйте, детектив. Привет, Винни. Сегодня день уборки. Могу я предложить вам кофе? Что-нибудь другое не хотите выпить?

– Нет, благодарю вас, – ответил Корбетт. – Вы были с мистером Лэндоном, когда он обнаружил взломанную дверь?

– Да, была. Почти каждый вечер пятницы я работаю официанткой в нашем пабе. Эли пришел – когда это было? – по-моему, в полдевятого вечера. Они, то есть он и мистер Стоуни Триббет, сидели и пили пиво и оживленно беседовали.

– Стоуни Триббет – местный житель, – пояснил Хансон.

– Мы пробыли в пабе до закрытия, – продолжил Эли. – Мы с Эйброй проводили Стоуни до дома, потом пришли сюда.

– Мистер Хансон утверждает, что вы позвонили ему в 1.43 ночи.

– Верно. Мы вошли в кухню, и я увидел, что панель сигнализации чем-то испачкана. Потом проверил дверь и увидел следы взлома. И я изменил код сигнализации. Снова изменил.

– И подстраховался собакой, – сказала Эйбра и погладила Барби по голове.

– Вы видели незнакомые машины, незнакомых людей на берегу или на улице?

– Нет, не видел, но я тогда особенно и не приглядывался. До этого выходил из дома или сидел на террасе и читал. Ничего подозрительного я не заметил. И в паб я не собирался, решил туда пойти неожиданно, в самую последнюю минуту. И никому не говорил, что ухожу. Мое решение было спонтанным.

– Вы обычно куда-нибудь уходите вечером в пятницу?

– До этого я всего один раз был в пабе.

– А там вы никого не заметили? Того, кто вызвал бы у вас подозрения? Чье поведение было странным?

– Нет.

– А я вот кое-что хочу сказать, – вступила в разговор Эйбра, повернувшись к полицейскому. – Тоник с лаймом.

– Простите, не понял.

– Сейчас объясню. Может, я и ошибаюсь, но я обслуживала одного посетителя, которого раньше в глаза не видела. Он сидел один, в дальней части зала и пил тоник с лаймом. Он сделал три заказа, но третью порцию так и не выпил.

– Что же в этом странного? – спросил ее Корбетт.

– Большинство тех, кто постоянно приходит в паб повидаться с друзьями, чаще всего пьют пиво или вино. Этот самый посетитель, возможно, не хотел напиваться или пришел просто послушать музыку. У нас выступает хорошая рок-группа. Но…

– Продолжайте, – попросил Корбетт.

– Понимаете, дело в том, что этот незнакомец ушел сразу после того, как появился Эли. Я взяла у него заказ и направилась к стойке. Там я задержалась всего несколько минут, перебросилась парой фраз со Стоуни. Я стояла лицом к входу и сразу увидела Эли. Я познакомила его со Стоуни и пошла разносить заказы. Когда я принесла тоник с лаймом, того, кто его заказал, уже не было. Он ушел, оставив на столе деньги.

– Я знаю этот бар, – произнес Корбетт и задумчиво прищурился.

– Там есть еще один выход, но в него нужно идти через кухню.

– Все правильно. Он мог уйти сразу после прихода Эли, потому что я на время отвернулась и не видела главного входа.

Если он вышел не через кухню, а все-таки через вход, то сделал это в тот момент, когда вошел Эли, а я отправилась к стойке, чтобы принести ему пива. Или же он ушел минут через пять после того, как заказал третью порцию тоника.

– Вы запомнили, как он выглядел?

– Нет, лишь в общих чертах. Белый, лет тридцать пять – сорок. Каштановые или темно-русые волосы, точно не разглядела. Довольно длинные, лежали на воротнике. Цвет глаз не разглядела. Про телосложение ничего не могу сказать, потому что он сидел. У него огромные широкие ладони. Я смогу вспомнить больше, если мне удастся очистить сознание.

– Вы готовы поработать с полицейским художником?

– Да, конечно, но… Вы в самом деле думаете, что этот человек мог забраться в дом?