Приди ко мне тихо

Я удивилась, когда он внезапно зашевелился. Он повернулся, встал на колени, его подбородок наклонился, а пристальный взгляд смотрел на меня из-за края моего альбома. Хищник. Как будто в любую секунду он собирался атаковать меня. Дыхание перехватило. Покалывание под кожей усилилось, а он даже не притронулся ко мне.

Мои руки сжали края альбома, как тиски.

— И знаешь что, Эли? — его глаза были повсюду, впитывали каждую черточку моего лица, моего рта, моих рук, альбом я прижала к груди. — Это все еще чертовски сводит меня с ума.

Сила появилась в его мышцах и распространилась по плечам, но в нем была та игривость, которую я помнила. Эхо нашего детства звучало в ушах, то, как он приставал и умолял меня позволить ему посмотреть, но никогда не вынуждал меня делать то, чего я не хотела.

Тогда я не показывала рисунки, потому что смущалась и боялась, что он может высмеять меня. Я не хотела, чтобы он видел мою неопытность в рисовании. А сейчас я не покажу, потому что это будет похоже на растерзание моего открытого сердца и демонстрацию всего того, что я не готова показать ему.

Это пугало его так же сильно, как и меня.

Я была шокирована, когда он схватил меня за лодыжки и потянул вниз, вынуждая распластаться по кровати. Альбом соскользнул с коленей, лицевой стороной на одеяло.

Внезапно я уставилась на великолепное лицо Джареда, когда он навис надо мной. Он оседлала меня, и я не могла думать, не могла дышать, могла только чувствовать, как кровь бежит по венам и шумит в ушах.

Его нос в дюйме от моего, его руки лежат по обе стороны от моей головы, но он был везде — погрузился в мое сознание и в мою душу.

Потом он ухмыльнулся, весь такой милый и самодовольный, и мои глаза расширились, когда понимание ударило в меня.

— О боже мой, Джаред Холт, даже не думай об этом. Не смей, — умоляла я шепотом, мой голос напряжен от потребности и немного от старого детского страха.

Он точно знал, как достать меня.

— Что? — спросил он с притворной невинностью, прежде чем его пальцы начали постукивать по центру моей грудной кости указательными пальцами. Его ноги располагались по обе стороны от меня, чтобы держать мои руки прижатыми к кровати. Это была любимая форма пыток Кристофера и Джареда.

Я дернулась, пытаясь сбросить его с моего тела, или, возможно, я пыталась быть поближе к нему, я не могла говорить.

— Джаред… стоп… О боже мой, ты такой засранец.

Я сделала попытку освободить руки, но его бедра удержали их. Удержали меня.

О мой Бог.

Он засмеялся, тихо и низко.

— Ты мучила меня годами. Не думаешь, что справедливо немного отплатить тебе за это?

Прикосновения стали сильнее, быстрее, это были больше не касания мальчишеских пальцев, теперь они были сильнее и решительнее. Но оставляли те же ощущения.

Насколько сильно я скучала по этому?

Толчкам и напряжению. Поддразниваниям и колкостям.

Я скучала по своему другу.

Я яростно извивалась. Слезы собрались и скатывались по лицу, попадали в волосы, прежде чем я поняла это. Низкое хныканье стало высоким из глубины горла и смешалось с тихим смехом, который я не могла сдержать.

Тихое хихиканье послышалось изо рта Джареда, настолько тихое, почти как вдох, выражение его лица такое мягкое, как будто он видел то же самое, что и я.

И я почувствовала изменения в воздухе. Как будто каждая клетка в его теле изменилась, Джаред замедлился, а потом замер. Загипнотизированная, я смотрела, как он высунул язык, чтобы облизать полные губы. Я знала каждый миллиметр его тела, которое прикасалось к моему, огонь вспыхнул под моей кожей, когда наши грудные клетки вздымались и опадали синхронно. Он осторожно поднял руку, его внимание металось между моими глазами и его намерениями. Сильное сомнение было в его движениях, прежде чем он сдался и пробежался тыльной стороной пальцев по пути слез, которые стекали по моему виску.

Неуверенный вздох сорвался с моих губ, когда они раскрылись. Никогда не чувствовала ничего лучше, чем прикосновения Джареда.

Его взгляд пленил мой, прежде чем кончики его пальцев проследовали вниз по моей щеке, вдоль моей челюсти и только мельком скользнули по моим губам.

— Ты повзрослела, Эли, — пробормотал он грубо, почти боясь.

— Тебя долго не было, — прошептала я напротив его пальцев, которые порхали над моей нижней губой.

— Слишком долго, — казалось, он сдерживал мысли, как будто не хотел верить правде, которая только что сорвалась с его губ. Он перекатился на бок. Интуитивно я последовала за ним, и повернулась лицом к лицу с ним. В тишине, я смотрела на мальчика, который держал меня в заложниках в моем сердце и моей голове так долго. Мой секрет.

Могло ли быть что-то нереальнее, чем тот факт, что он сейчас лежит на моей кровати?

Благодарность пронеслась сквозь меня потоком радости.

Мягко улыбаясь, он вытянул руку и прижал подушечку большого пальца к моему подбородку. Движение было таким милым, но оно сделало со мной такие вещи, которые я не совсем понимала. Я понимала желание, огромную потребность, которая росла в моем животе и жаждала большего. Но это было настолько больше, чем все это.