Приди в мои сны

На острове поселились на маяке, отдельно от строителей. Август решил навести порядок на цокольном этаже, Игнат собирался сбить лежак, ну а Виктор помогал чем мог. В первый же день он забрался на самый верх. Здесь буйство стихии ощущалось с утроенной силой, ветер едва не сбивал с ног. Но Август знал свое дело, маячная башня была сложена на совесть и могла выдержать любую бурю, а не только эту легкую метелицу.

Наверное, своими крамольными мыслями Виктор и оскорбил стихию, накликал беду. Буря налетела в тот день, когда они собирались возвращаться, встала белой стеной, завыла сотней волчьих глоток, затрещала лютым морозом. Лошади отказывались выходить из сарая, испуганно мотали головами, взбрыкивали, ржали жалобно. Но даже если бы с ними удалось справиться, было ясно, что далеко с острова никто не уйдет, не прорвется через снежные заносы.

Люди запаниковали. Не считая Виктора, Августа и Игната, их на острове было семеро. И каждый из них знал, что близится полнолуние. Спокойным оставался только Гришка. Не обращая внимания на холод, не сгибаясь под напором ветра, он всматривался в затянутое серой пеленой небо. Нет, был еще один человек, которого, кажется, не пугало происходящее. Тайбек не смотрел на небо, он смотрел на поленницу дров.

– Дров должно хватить, – прокричал он, стараясь заглушить завывание ветра.

– Провизии мало, – возразил Август. – Мы ведь не рассчитывали…

– Поголодаем. А если совсем станет тяжело, есть лошади. Не пропадем. Только держаться всем нужно вместе, Игнат. Перебирайтесь с маяка в дом. Здесь места больше и надежнее.

– На маяке тоже надежно, – попытался возразить Август, но голос его потонул в реве бури.

– А здесь лошади. Их нужно защищать от волков. – Игнат поддержал Тайбека.

– Думаешь, придут волки? – спросил не вмешивавшийся до этого в разговор Виктор.

– Я не думаю, я знаю. Давайте, пока еще хоть что-то видно, сходим на маяк за вещами. Скоро стемнеет.

До маяка добирались долго, усиливающийся ветер сшибал с ног, и редкая пока ледяная крошка грозилась в скором времени превратиться в снегопад.

– Думаешь, это его рук дело? – спросил Август, когда, оказавшись наконец на маяке, они отогревались горячим чаем.

– Не знаю, – Игнат покачал головой.

– Может, буря скоро закончится? – предположил Виктор.

– Не закончится. – Не боясь обжечься, Игнат прихлебывал горячий чай. – Полнолуние нам придется встречать на острове. И поделать с этим ничего нельзя. Вам придется туго. Я не знаю, как защитить вас от зова.

– Лучше всего цепь, – сказал Август задумчиво. – Ну, помнишь, та, на которую Аким Петрович тебя…

– Помню, – Игнат не дал ему договорить.

Виктор тоже вспомнил. Старожилы рассказывали, что лет шесть-семь назад на острове жил старик с внучкой. Старик сошел с ума, перебил кучу народа, утопил внучку в озере. Его звали Акимом Петровичем, память на имена у Виктора была отменная. И использовать мозги по назначению он тоже умел. У внучки сумасшедшего старика был муж – скрывавшийся на острове беглый каторжник. Каторжника арестовали по доносу, и вестей о нем с тех пор никаких не было. А потом, спустя шесть лет, на острове появился Игнат. Появился или вернулся?..

– Догадался. – Игнат смотрел на него в упор. – А я все думал, когда же ты сообразишь.

– Ты – это он. – Виктор взъерошил волосы, потряс головой. – Ты жил на острове.

– Жил.

– А она… та женщина, была твоей женой.

– Она и сейчас моя жена. – Нож появился словно из ниоткуда, блеснул отполированным лезвием. Вскрикнул Август, попытался схватить Игната за руку, но не сумел. Игнат лишь легонько повел плечом, и Берг свалился на пол.

– Что теперь? – Виктор на нож не смотрел, он смотрел Игнату в глаза. – Убьешь меня?

– Не убью, – тот покачал головой, – если дашь слово, что никому не расскажешь.

– И ты так просто мне поверишь?

– Тебе поверю, ты человек слова. Ну, так что?

– Он тоже человек слова. – Август встал на ноги, подошел не к Игнату, а к Виктору. – Я больше скажу, Витя, он хороший человек. Не стала бы Евдокия его защищать, если бы он того не заслуживал. А от сумы и от тюрьмы… Ты же сам знаешь, как это бывает. Понимаешь меня?

Виктор понимал и хотел верить каждому сказанному слову. Он почти и верил.

– Я никому ничего не расскажу, – сказал он, – но мне нужно знать правду.

Август с Игнатом переглянулись.

– Будет тебе правда. – Игнат спрятал нож. – Я только не знаю, поверишь ли ты ей…

В замке устроились в той комнате, которая планировалась как кабинет. Здесь был камин, и Август сразу же занялся его растопкой. Выстуженный бурей до костей, он никак не мог согреться. Строители заняли комнату для прислуги на первом этаже. Там были лавки и русская печь. Да и места там оказалось побольше, чем в кабинете.

Ночью почти не спали. Игнат рассказывал, Виктор слушал. Доведись ему услышать такое раньше, ни за что бы не поверил, но теперь верил каждому сказанному слову. Этот остров переделывал, перекраивал людей, ломал судьбы. Или причина была не в острове? Он просто действовал как призма, собирал и усиливал многократно как хорошее, так и плохое. Плохого отчего-то всегда было больше…