Придонье (СИ)

Пятеро путников во главе с воякой Соболем подошли к водителю. На вид ему было лет под шестьдесят, одет был в старую спецовку, из-под которой выглядывала горловина серой водолазки.

— По чём проезд, командир? — деловито спросил Соболь.

— Полтинник с носа. — хрипло сказал он.

— Многовато. — попытался сбавить цену Балу.

— Можно и бесплатно. — неожиданно сказал водитель.

— Да ну? — Балу сразу оживился.

— Ага, пешочком. — хитро заулыбался водитель.

Немного подумав, Соболь отсыпал пять "чириков" водителю и забрался внутрь салона. Четверо его подчинённых последовали его примеру и тоже забрались внутрь после оплаты проезда.

Боясь, что в неприметном беженце кто-то распознает бродягу, Яр натянул капюшон своей серой ветровки почти на глаза и постоянно высматривал кого-то знакомого в толпе вокзальных. Благо никто из вокзальных друзей бродяги так его и не увидел. Конечно, можно было бы соврать, что ему надоело жить в Волгодонске, но отчего казалось, что эта ложь врядли сработает.

Салон старенького пассажирского автобуса малость изменился: кое-где вместо сидений находились небольшие столики, в конце салона, у стены, вместо ряда сидений стояла койка, окна были забраны решётчатыми шторками, а на потолке, в том месте, где находится люк, была закреплена складная лесенка. Судя по всему, она помогла забраться на крышу через переоборудованный люк на ту самую платформу. Кроме пятерых подставных беженцев в салон зашли ещё трое настоящих. Бледные, осунувшиеся беженцы постоянно сутулились и бегло озирались. Похоже всё-таки не всем хорошо живётся в городе.

Водитель ждал ещё клиентов примерно минут пятнадцать, но, так никого и не дождавшись, решил везти набравшихся клиентов. Он забрался в кабину и завёл двигатель. Через пару мгновений к автобусу подбежал какой-то паренёк в плащ-палатке и карабином в руках. Он подбежал к металлическим скобам, приваренным к корпусу с боку, и поднялся по ним на платформу на крыше.

— Это что, штатный снайпер? — спросил Балу.

— Вроде того. — ответил водила, который настраивал зеркала заднего вида. — Мало ли что в дороге приключится.

— А это безопасно? — спросил Филин. — Он с крыши не свалится?

— Если страховочный трос зацепить не забудет — не свалится. — сухо ответил водитель.

— А тебя как звать-то, водила? — спросил Балу.

— Капитаном зовите. — ответил водитель и повернул ключ зажигания.

Двигатель завёлся только со второго раза и то для начала покашлял изрядно. Услышав два хлопка по корпусу — стрелок закрепил страховку и готов ехать — водитель вывел автобус из крепости Вокзал и отправился по прямой улице к выезду из города. Трое беженцев, не имевших отношение к заданию, уселись за одним из столиков, Соболь сел поодаль от остальных людей и принялся рассматривать какую-то карту, Балу, Филин и Кот заняли второй стол и стали резаться в карты, а Яр прильнул к окну автобуса.

— Слушай, Капитан, — Балу подсел поближе к водителю, оставив карты. — А правда, что на вокзале бронепоезд строят?

— Конечно правда, — отозвался водитель. — А ещё мы туда ядерные боеголовки сгружаем, которые на Атоммаше строят. — Капитан говорил с напускной серьёзностью, но, увидев непонимание, продолжил:- Да нет, конечно, это слухи всё да байки. Мы вагоны свозим к вокзалу, а затем из них бараки делаем или разбираем. Так сказать, увеличиваем жилое пространство.

Удовлетворённый ответом, здоровяк вернулся к оставленной игре, а Яр, подслушивающий разговор, вернулся к пейзажу за окном.

Снаружи, сменяя друг друга, мелькали рушащиеся здания и растущие повсюду деревья и кустарники. За те двадцать, что прошли после Ливня, природа постепенно отвоёвывала город. Трава пробивала крошащийся асфальт, густой бурьян захватывал места отдыха, дождь и ветер подтачивал бетон "памятников древнего зодчества". Мать Природа стала отвоёвывать оккупированные человеком территории. Спустя ещё пару десятков лет не останется и следа от высоких бетонных крепостей, медных монументов и огромных мостов, а сам человек превратится в деградирующую обезьяну с примитивными инстинктами. Именно к этому всё идёт. Люди давно уже смирились с тем, что остаток жизни проведут в железобетонной коробке под толщей земли. Они подавили в себе природное любопытство, благодаря которому были сделаны великие открытия. А культурное наследие прошлого они отвергают, говоря при этом: "Какое практическое применение может дать история о подростке с волшебной палочкой?". Литературные произведения, на которых выросло не одно поколение выбрасывается в топку, если в нём не сказано, как развести костёр или соорудить самопал. Поколение детей выросшее после Ливня уже не прочитает эти замечательные истории, которые помогают понимать, что такое добро и чем оно отличается от зла. И, когда дети вырастают, они начинают издеваться над теми, кто слабее их или просто немного отличается.