– Вы испытываете мое терпение, Илья Анатольевич. По поводу сроков, в которые я должен покинуть Долину, мы поговорим при встрече, эта тема меня очень заинтересовала. А сейчас я хочу сказать только, чтобы вы держались подальше от моих покупателей, иначе для вас это плохо кончится. Почему люди, приехавшие смотреть мои участки, сидят у вас в доме? Кто дал вам право вмешиваться в чужие дела?
– Я, кажется, уже говорил вам, что думаю по этому поводу. И пока я своего мнения не менял. Вам достаточно такого объяснения? – Илья скрипнул зубами, – Что же касается того, кого я приглашаю к себе, то тут, простите, я вам отчета давать не собираюсь.
– А напрасно. Напрасно вы так себя ведете. Мы к этому вернемся.
– Непременно, – со злостью процедил Илья.
Рудольф, который внимательно прислушивался к разговору, усмехнувшись, спросил:
– Залесский?
Илья кивнул.
– Осторожней с ним, у него неприятности. Если он в ближайшие два месяца эти участки не продаст, ему очень повезет, если он останется нищим и живым.
На следующий день вечером, когда все поужинали, а Илья мирно клеил модель дома Вероники взамен двух подаренных девчонкам, дверь открылась без стука и на пороге показалось двое людей в милицейской форме.
– Максимов? – довольно развязно спросил один из них, с погонами младшего лейтенанта.
Илья кивнул.
Человек мельком показал что-то вроде удостоверения.
– Документы покажи.
Илья пожал плечами и вылез из-за стола, чтобы достать паспорт из кармана куртки, в которой последний раз ездил в город. Теперь главное, чтобы Мишка не высовывался в столовую. Если он слышал про документы, то, наверное, сам сообразит, а если нет? Илья незаметно задвинул засов на дверях, ведущих в спальню. И Сережке с милицией встречаться незачем, пусть до поры думает, что моя милиция меня бережет.
Интересно, это Залесский решил его достать или менеджер написал-таки заявление? У Залесского ничего не получится, документы у Ильи были в полном порядке, придраться не к чему.
Но как только он протянул паспорт вошедшему, тот быстрым профессиональным движением поймал его за запястье, выкрутил ему руку за спину, и Илья не успел опомниться, как уткнулся лицом в стол. Ну, от милиции можно было и не этого ожидать, и, пожалуй, сопротивляться не стоило – могут просто наломать по самое не хочу, а могут и привлечь, тем более что Залесскому только этого и надо.
– Ну как, удобно? – спросил лейтенант и крутанул его руку чуть сильнее.
– Вполне, – сквозь зубы прошипел Илья, вжимаясь щекой в столешницу.
– Алексей Николаевич, проходите, – крикнул второй, приоткрывая дверь.
Значит, Залесский. Интересно, это лучше или хуже заявления менеджера? С заявлением пришлось бы долго бегать и что-то доказывать, к тому же у них были бы законные основания и задержать его, и вообще… разобраться. А сейчас хотя бы бегать не придется. Разберутся на месте.
Мент взял Илью за челку и поднял его голову над столом – Залесский сел на лавку напротив его лица.
– Я, конечно, прошу прощения, Илья Анатольевич, что вам придется говорить со мной в таком неудобном положении, но, боюсь, в противном случае разговора у нас не получится.
Илья скрипнул зубами от злости и боли одновременно – да, позиция, несомненно, располагала к разговору.
– Ну, говорите, раз пришли, – попробовал он усмехнуться, но в ответ на его слова лейтенант потянул руку вверх, и ему показалось, что в плече что-то хрустнуло. Илья тихо выругался, чтобы не вскрикнуть.
– Вежливо говори с Алексей Николаичем, – посоветовал мент и чуть ослабил хватку.
– Постараюсь, – выдохнул Илья.
– Я хотел поподробней расспросить вас о сроке, в который мы должны покинуть долину, – спокойно сказал Залесский.
– Расспрашивайте, – прошипел Илья и снова попытался усмехнуться.
Лейтенант шутки не понял и дергать его за руку не стал.
– Так какой срок нам установили, вы не напомните?
– До Купальской ночи, – ответил Илья.
– И когда, простите, случиться эта Купальская ночь?
– Да не извиняйтесь, что уж там, – хмыкнул Илья и снова выругался, гораздо громче прошлого раза – эта фраза менту не понравилась.
– Можно и не извиняться, – кивнул Залесский, – так когда это будет, дату поконкретней можно назвать?
– Если не ошибаюсь, это самая короткая ночь в году, то ли с двадцать первого июня на двадцать второе, то ли с двадцать второго на двадцать третье, не уверен.
Лейтенант снова дернул его руку вверх.
– А сейчас-то что тебе, падла, не понравилось? – вскрикнул Илья.
– Действительно, – Залесский брезгливо скривился, – не надо лишнего. Ну, теперь главный вопрос – и кто же установил мне эти сроки?
Илья задумался, как на главный вопрос ответить поточней, но лейтенант его поторопил. Выругаться не вышло, стон получился жалобный и громкий.
– Ну?
– Это Долина, – ответил Илья, скрипя зубами. Ничего умней в голову так и не пришло.
– Очень интересная версия, – хмыкнул Залесский, – а нельзя ли конкретней? В чьем лице выступала долина?
– Боюсь, это не имеет значения, вы эту девушку все равно не знаете, а документов я у нее не спросил. Она говорила с вашими детьми, и мне это передавала в присутствии ваших девочек. Вы при случае у них спросите.