Придуманная любовь (СИ)

У них тоже не обошлось без приключений, потому что Маша без устали чесала свои ноги, на что Вадим ей простодушно сказал:

— А я тебе говорил, что в лес нужно надевать более закрытую одежду.

Маша лишь испепелила его взглядом.

Алина достала пару бутылок бабулиного вина, которое мы отправились распивать к пруду.

Солнце начало прятаться за деревья, унося с собой дневную духоту и сегодняшние приключения. На место нему вступила темнота и комфортная прохлада. Было ощущение умиротворения и спокойствия.

На землю простелили несколько пледов, и расселись по парочкам. Тимофей бренчал какую–то балладу на гитаре, Дима и Алиной счастливо ютились на одном пледе, Вадим по–братски грел Машу и бил ее по рукам, когда она тянула их к ногам, чтобы почесать раны, а Миша, как всегда, прикладывался к бутылке.

–Хорошо сидим, — пьяно протянул он.

Сейчас наверняка настанет черед Мандельштама.

–Кто хорошо, а кто и не очень, — буркнул Женя и потянул на себя плед, под которым мы с ним сидели вдвоем.

–Просто кто–то отрастил себе бока, — гаркнула я и дернула плед в ответ.

Мы прекратили перетягивания и устало посмотрели на костер, который отправлял в небо сотню искр. После минутного молчания Миша допил содержимое бутылки и неожиданно спросил у нас с Женей:

–Ну, так, а вы когда?

–Что мы когда? — не поняла я.

–Ну, это, поженитесь?

–На ком? — ошарашено спросила я и посмотрела на Женю, который не поднимал взгляда от костра.

–На ком, на ком… на нем, — и ткнул пальцем в моего фиктивного парня.

Миша явно перебрал, а я перевела взгляд с Жени на Мишу и обратно, чтобы убедиться в том, что он не шутит, когда парень поднял взгляд от костра, посмотрел на меня и ответил:

–Скоро! — а после притянул за затылок и впился губами в страстном поцелуе, не оставляя мне ни малейшего шанса чтобы отстраниться.

Сколько мы так сидели, я не знаю, но кто–то кашлянул и буркнул:

— Шли бы вы уже к себе в номер…

Я отпрянула от Жени, и виновато уставилась в костер.

— У Мандельштама есть стих по этому поводу:

Есть за куколем дворцовым

И за кипенем садовым

Заресничная страна, —

Там ты будешь мне жена.

Выбрав валенки сухие

И тулупы золотые,

Взявшись за руки, вдвоем,

Той же улицей пойдем,

Без оглядки, без помехи

На сияющие вехи –

От зари и до зари

Налитые фонари.

— Началось… — протянула Маша.

Остаток вечера мы провели на берегу пруда, слушая лирические стихотворения Мандельштама и песни под гитару, а после всей толпой убрали за собой и начали потихоньку разбредаться по домикам.

Мне не хотелось возвращаться в наш с Женей номер, видеть его рядом, чувствовать. Я стояла на пирсе и смотрела на отсвет луны в воде, на блики, которые завораживали. Слезы подступали к горлу, перекрывая доступ кислорода.

Эту авантюру надо прекращать, сейчас же. У меня не осталось больше сил на то, чтобы держать спокойное лицо рядом с ним. Все это зашло очень далеко — его родители, мои, все эти женитьбы… Лучше разорвать узел, и сделать это нужно как можно скорее.

— Пойдем в номер, замерзнешь, — Женя появился из–за моей спины, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

— Иди, — хрипло сказала я, не оборачиваясь на него.

Мой план был прост — дождаться, когда Женя уснет, вернуться в домик и завтра, на свежую голову поговорить с ним о том, что эта афера должна быть закончена.

— Пошли со мной, — парень аккуратно взял меня за локоть и начал тянуть к себе.

— Уходи. Видеть тебя не могу, — прошептала я и выпустила первые слезы на волю.

Они стекали по моему лицу, оставляя за собой горячие следы. Женя резко развернул меня к себе и прорычал:

— Раз не можешь, тогда закрой глаза, — и накрыл мои губы своими.

Даже если бы у меня были силы, даже если бы я была полна желания освободиться, уверена, что не смогла бы этого сделать. Я находилась в плотном кольце до боли знакомых, родных рук, которые крепко держали меня за затылок и талию.

Глупый, разве ты не видишь, как я рассыпаюсь на осколки перед тобой?

Женя подхватил меня под попу и не прерывая поцелуй и понес в сторону нашего домика. Я совершенно потерялась во времени и пространстве, потому что неожиданно поняла, что нахожусь в горизонтальном положении, лежа на кровати, а руки парня и его губы исследуют мое тело.

Все это было так близко, так знакомо. Женя стал родным для меня, а эти ласки самым важными на свете. Как я жила раньше без этого? Без его шершавых ладоней и горячих пальцев? Без его щетины, царапающей мои зацелованные губы и нежную кожу лица.

И самое главное — как я буду жить без этого после?

Эта мысль вернула меня обратно на землю, и Женя, почувствовав это, отстранился и заглянул в лицо. Он по–прежнему нависал надо мной, но уже неспешно поглаживал ладонью мое лицо.

В комнате было темно, лишь луна, заглядывая в окна, стала невольной свидетельницей нашей близости, и именно благодаря ее холодному свету, я видела, как парень рассматривает меня.