Читаем Придворное общество полностью

Разумеется, дворы и придворные общества как центральные социальные фигурации[1] государства существовали не только в истории европейских стран. В тех ведших завоевательную политику или, наоборот, стоявших перед угрозой завоевания крупных государствах доиндустриального периода, в которых управление обществом с развитым разделением труда осуществлялось по всей территории из единого центра, вообще заметна сильная тенденция к тому, чтобы в одной-единственной социальной позиции — позиции монарха — концентрировать власть, далеко превосходящую по силе власть, которой пользовались обладатели всех прочих социальных позиций. И там, где это имело место, — в централизованных великих государствах античного мира, в Китае, в Индии, в предреволюционной Франции нового времени — повсюду двор монарха и общество придворных образовывали могущественную и пользовавшуюся большим престижем элиту.

Двор правителя и придворное общество суть, таким образом, специфические социальные фигурации, которые нуждаются в изучении не меньше, чем города или фабрики. Исследований и источников об отдельных дворах имеется несметное множество. Не хватает социологических исследований. Сколько ни занимались социологи феодальными или индустриальными обществами, придворное общество, которое — по крайней мере, в истории Европы — возникает из первого и гибнет в последнем, было оставлено ими практически совершенно без внимания.

2.

Развитие придворного общества, без сомнения, связано с нарастающей централизацией государственной власти, с растущей монополизацией двух главных источников власти всякого суверена: собираемых со всего общества податей — «налогов», как мы их называем, — а также военной и полицейской власти. Но до сих пор редко ставится и потому остается нерешенным важнейший вопрос динамики общественного развития — вопрос о том, как и почему на определенной фазе развития государства образуется такая социальная позиция, в руках обладателя которой концентрируется чрезвычайная по своим возможностям власть. Чтобы осознать значение этого вопроса, нужно несколько перестроить восприятие, перейдя от исторического к социологическому видению проблемы. Первое высвечивает отдельных индивидов, т. е. в данном случае того или иного короля как человека, второе же — кроме этого еще и общественные позиции, т. е. в данном случае позицию короля в ее эволюции. В обществах на этой стадии развития, в династических государствах, можно неоднократно наблюдать, что, даже когда конкретного обладателя этой позиции единовластного монарха — а то и целую династию — умерщвляют или изгоняют с трона, от этого нимало не изменяется характер общества как династического государства, в котором правят автократические властители либо их представители. Сверженного или умерщвленного короля заменяет обыкновенно другой король, изгнанную династию — другая династия. Только с ростом индустриализации и урбанизации обществ уменьшается (с некоторыми колебаниями) та регулярность, с которой на место свергнутого суверена или отрешенной от власти династии рано или поздно встает другая династия, другой наследственный государь с такой же полнотой власти. Существовала определенная фигурация взаимозависимых индивидов, делавшая не только возможным, но, по всей видимости, и необходимым такой порядок, при котором одна-единственная семья или ее представители на протяжении веков или тысячелетий неизменно правили многими тысячами людей, без какой-либо возможности контроля. Вопрос о том, какова была природа этой специфической социальной фигурации, есть, следовательно, один из главных вопросов, с которыми мы сталкиваемся при социологическом исследовании придворного общества. Но если мы спрашиваем, как было возможно, чтобы на определенной фазе развития организованных в государства обществ вновь и вновь воссоздавалась общественная позиция неограниченного монарха, которую мы обозначаем словами «император» или «король», то имплицитно мы тем самым спрашиваем одновременно и почему эта позиция в наши дни постепенно исчезает.

3.
Перейти на страницу:

Все книги серии Университетская библиотека

Миф машины
Миф машины

Классическое исследование патриарха американской социальной философии, историка и архитектора, чьи труды, начиная с «Культуры городов» (1938) и заканчивая «Зарисовками с натуры» (1982), оказали огромное влияние на развитие американской урбанистики и футурологии. Книга «Миф машины» впервые вышла в 1967 году и подвела итог пятилетним социологическим и искусствоведческим разысканиям Мамфорда, к тому времени уже — члена Американской академии искусств и обладателя президентской «медали свободы». В ней вводятся понятия, ставшие впоследствии обиходными в самых различных отраслях гуманитаристики: начиная от истории науки и кончая прикладной лингвистикой. В своей книге Мамфорд дает пространную и весьма экстравагантную ретроспекцию этого проекта, начиная с первобытных опытов и кончая поздним Возрождением.

Льюис Мамфорд

Обществознание, социология
Придворное общество
Придворное общество

В книге видного немецкого социолога и историка середины XX века Норберта Элиаса на примере французского королевского двора XVII–XVIII вв. исследуется такой общественный институт, как «придворное общество» — совокупность короля, членов его семьи, приближенных и слуг, которые все вместе составляют единый механизм, функционирующий по строгим правилам. Автор показывает, как размеры и планировка жилища, темы и тон разговоров, распорядок дня и размеры расходов — эти и многие другие стороны жизни людей двора заданы, в отличие, например, от буржуазных слоев, не доходами, не родом занятий и не личными пристрастиями, а именно положением относительно королевской особы и стремлением сохранить и улучшить это положение.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историко-социологическими сюжетами.На переплете: иллюстрации из книги А. Дюма «Людовик XIV и его век».

Норберт Элиас

Обществознание, социология
О процессе цивилизации. Том I. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада
О процессе цивилизации. Том I. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада

Норберт Элиас (1897–1990) — немецкий социолог, автор многочисленных работ по общей социологии, по социологии науки и искусства, стремившийся преодолеть структуралистскую статичность в трактовке социальных процессов. Наибольшим влиянием идеи Элиаса пользуются в Голландии и Германии, где существуют объединения его последователей.В своем главном труде «О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования» (1939) Элиас разработал оригинальную концепцию цивилизации, соединив в единой теории социальных изменений многочисленные данные, полученные историками, антропологами, психологами и социологами изолированно друг от друга. На богатом историческом и литературном материале он проследил трансформацию психологических структур, привычек и манер людей западноевропейского общества начиная с эпохи Средневековья и вплоть до нашего времени, показав связь этой трансформации с социальными и политическими изменениями, а также влияние этих процессов на становление тех форм поведения, которые в современном обществе считаются «цивилизованными» и «культурными».Адресуется широким кругам читателей, интересующихся проблемами истории культуры, социологии и философии.

Норберт Элиас

Обществознание, социология

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное