Придворный портной из Арилидилла (СИ)

Колдунья высунула язык и замычала, а потом громко расхохоталась. Вся таверна покатилась за ней так, что стены задрожали. Лис пожал плечами и сел на место, совершенно не расстроившись, а напротив, ещё больше повеселев.

Ещё некоторое время последние желающие бросали вызов хорду. Когда они, наконец, кончились, все начали рассаживаться по местам. Но вдруг недолгое спокойствие прервал молодой человек в широкополой шляпе. Он приблизился к столу, громко стуча сапогами по полу, и решительно опёрся на него. Чёрная, как смоль мантия скрывала всё, кроме маленьких белых, почти детских рук и огромного серебряного медальона на груди.

— Я буду последним, кто сразится с тобой.

— Больно мелковат! — выкрикнул кто-то в толпе.

— Успокойся, пацан, сядь на место!

— Мне не нужно ничего, лишь единственное условие. Я поставлю на кон свою жизнь, — спокойно проговорил парень в шляпе.

Таситурн невозмутимо кивнул. Юноша сел и взялся за руку гиганта, обвив его кулак тонкими пальцами, словно щупальцами. Всё тот же щуплый мужичок свистнул, взмахнул, и бой начался. К удивлению толпы, руки бойцов сразу начали склоняться вправо, что свидетельствовало о превосходстве человека в шляпе. Великан сначала не подавал виду, но потом задрожал, а на его сухих руках выступили жилы. Его соперник даже не изменил своё каменное выражение лица. Толпа завыла. Неожиданно из-под шляпы показалась лёгкая ухмылка, и парнишка одним рывком уложил Таситурна, не издав даже ни единого звука. Но в тот же миг к столу подлетел судья, наклонился и крикнул:

— Хорд ещё не проиграл! Не проиграл!

Рука великана замерла в миллиметре от стола. Народ ликовал и завывал, как ураган. Глаза Таситурна вылезли из орбит, а его вены вздулись настолько, что, казалось, вот-вот лопнули бы. С невероятным усилием он вернул руки в изначальное положение.

— О..у..м-м-м! — вырвалось из его глотки.

— Колдун… — произнесла про себя Анна, будто разобрав его невнятный стон. — Этот парень колдун!

Но её голос не услышал никто. Посетители ревели, свистели, гудели, как буря в открытом море, ведь хорд уже почти победил. Через несколько секунд рука паренька всё-таки с трудом коснулась стола. Таситурн откинулся на спинку стула, глубоко вдохнув. Человек в шляпе сначала схватился за голову, затем неожиданно упал на колени, достал из-за пазухи кинжал и резко протянул хорду.

— Я ошибся в своих способностях, прошу, лиши меня жизни, иначе я лишусь своей чести.

Великан отрицательно помахал головой.

— Тогда я сам сделаю это!

Он завёл нож над головой и собрался ударить себя в горло, но Анна вскочила с места, взмахнула рукой, и клинок улетел вверх, воткнувшись в потолок. Парень резко запрокинул голову, и нож со свистом вернулся обратно. Так они швыряли его по всей таверне, заставляя посетителей пригибаться и падать на пол, закрываясь руками, пока кинжал не прилетел в руку Анны.

— Что ж ты делаешь, а?

— Верни нож, ведьма! — взревел юноша.

— Si hoc honoris osculo Academia! — крикнула девушка. Все замолчали и уставились на неё.

— Et ego non fuit ex Academia! Ego docuit!

— Bene est, sed vos volo ut Kabbalah? — Анна в порыве ярости указала на большой медальон в виде звезды на его груди.

Человек в шляпе замолк. Он сжал кулаки, вздохнул и встал с колен.

— Bene est. Osanna Kabbalah.

— Osanna Kabbalah!

Заклинательница уселась на место, сложив руки с довольным видом. Парень же резко изменился в лице. От его решительности и серьёзности не осталось и следа. Он повернулся к Таситурну и поклонился, слегка улыбнувшись.

— Прошу прощения, иногда я бываю безрассудным. Меня зовут Лью.

Хорд пожал ему руку, не вставая со стула. Всё это время он сидел неподвижно и смотрел в потолок, пытаясь отдышаться.

— Это Таситурн, он немой, — ответил Ян за великана.

— Я уже понял. Что ж, я, пожалуй, удалюсь.

Маг отошёл в сторону и сел за самый дальний столик, прикрыв лицо шляпой.

24. Столица морей

Вскоре посетители успокоились. Столы вернули обратно, все расселись по местам, и суета понемногу сошла на нет. Люди мирно ели и пили, обсуждая прошедшие события. Анна и Сонни сидели рядом, шептались и смеялись.

— Слушай, ты будешь?

— Нет! Нет! Я не буду пить!

— Да чего ты, попробуй! Никогда не пробовала что-ли?

— Ну давай!

Ян уже не ел, а просто смотрел в окно, невольно слушая их разговор. Его кто-то толкнул в бок, заставив развернуться. Таситурн протянул парню куриную ножку.

— Нет-нет, я не хочу. Ешь сам.

Хорд положил ножку на тарелку и снова уставился в одну точку. Постепенно на Яна накатывалась скука. Но окончательно погрузиться в раздумья не дал женский крик за окном. Путники резко повскакивали с мест и вылетели на улицу. За ними высыпала вся таверна. Возле дома собралась огромная толпа людей. Странники пробились через неё, попав в самый центр. На залитой кровью каменной плитке лежала мёртвая женщина.

— Её убили! Убили!

— Убийца!

— Маньяк! — кричали люди.

— Кто, кто убийца? Куда он побежал? — Ян обратился к ним.

— Не знаю.

— Я тоже не видал…