Читаем Приеду к обеду. Мои истории с моей географией полностью

Кипятим воду и добавляем мед. Он сразу норовит прилипнуть ко дну, мы допустить этого не можем, поэтому усердно крутим ложкой, не прерываясь и не отвлекаясь на жизнь. Пенку собираем, не нужна она нам. Ну и начинаем добавлять то, что поправляет вкус и придает ему пикантность – корицу, шишки хмеля и мускатный орех. Еще немного мешаем, чтобы мед в горячем состоянии впитал эти ароматы, и убираем с огня. Даем немного остыть, не выше 30 градусов, и вмешиваем дрожжи. Если будет слишком горячо, то дрожжи сварятся, и наша медовуха не забродит. Переливаем в большую бутыль или банку и оставляем в теплом и темном месте, надо сделать так, чтобы зреющей медовухе было тепло и темно одновременно. Закрываем горлышко медицинской перчаткой с маленькой дырочкой на одном пальце, через которую будут выходить избыточные газы. Через несколько дней в кастрюле начнется жизнь – появятся пузыри и таинственное шипение через дырочку, медовуха заговорит. Говорить она будет около шести дней, потом брожение закончится, перчатка сдуется и можно фильтровать. Главное, не взбалтывать и не выливать целиком, а оставить осадок на дне, и аккуратно, через несколько слоев марли, разлить медовуху по бутылкам. И что ждать? Можно пить!


После медовухи все заголосили, запели песни и пошли, поддерживая друг друга, по машинам, улыбаясь во весь рот и жалобно икая. Отправились в таком состоянии на пикник. Поперли на джипах по бездорожью на самую верхнюю верхотуру! Там никаких дорог – одни направления! Трава в человечий рост, сочная, ярко-зеленая, аж трещщыт и соком брызгает, когда по ней едешь. А это только начало июня – как она к августу-то вымахает! Повсюду цветы белые, невесомые, зонтиками, все поляны собой заливают, словно зимним невесомым снегом, березы толстенные уж сколько десятилетий тут живут, могучие, красивые, отмытые дождями. И бабочек белых тысячи среди этого белого великолепия. И непонятно, где кончаются цветы, где начинаются бабочки. Такое ощущение, что цветы этих бабочек выдыхают…

Откуда столько этих летучих, спрашиваю.

– Да внимания не обращай! Ну их! Какие это бабочки! Это ж бывшие черви! Всю черемуху сожрали, как выстригли! Во всей округе, как зараза какая! А что мы без черемухи? Ни тебе цветов, ни запаха, ни пирогов, это ж они, сволота, традицию съели, пироги-то с черемухой!

Чувствую в голосе разочарование и недоумение, действительно, как на Алтае без черемуховой муки, меня еще бабушка этими скрипучими пирогами угощала, помню!



На пикнике снова богатство разложили – пирог с рыбой, овощи в количестве, копченого кабана, медовуху с кедровым самогоном, бутыль меда, да два котелка на огонь поставили – один для ухи, другой для чая. Чай-то сразу заварили, один из проводников отошел на пару шагов в лес, пособирал травок, да кинул в кипяток, вот вам и весь чай. Лучшего никогда в жизни и не пила. Он и пах именно жизнью, огненный, щекочущий, в меру пряный, лился прямо в кровь, оживлял и будоражил. А с медом… Картох кинули в угли по краю костра и стали резать пирог. Пирог интересным был и по вкусу, и по подаче. Нагрели его на сетке с двух сторон, он зарумянился еще больше, пошел ароматными пятнами и аппетитным запахом, вздыбился, тогда ему вскрыли верхнюю корку и стали есть целиком запеченную рыбу, обмакивая тесто в соус под рыбой. Прекрасно! Очень вкусный получается рецепт такой печеной рыбы. Смотрите, она запекается в тесте и получается как бы недопирог. Тесто может быть любое (дрожжевое или слоеное), мы его раскатываем, густо засыпаем резаным жареным луком, приправленным травками, перцем и лаврушкой. Это подушка. Сверху кладут любую некостлявую крупную потрошенную рыбу или филе. Можно запечь две разных рыбки под одним одеялом. Или три помельче. У нас там в походе две было, но кто они по национальности, я не поняла, главное, что вкусные до невозможности и без мелких костей. Рыбу солят, перчат, маслят, спецуют, лимонируют. Минут 20–30 пусть подождет. Потом нежно кладут тушки на луковую подушку, засыпают луком и накрывают оставшимся раскатанным пластом теста, закрепив хорошенько по краям. Делают небольшой надрез, чтоб рыбка дышала. И яичком разболтанным сверху для блеска, а как же! Ставят в горячую духовку и следят, как румянится. Ну и как готово – нет, не режем, как пирог, а вскрываем корочку, а таааам… На прелом луке лежит она! Диетическая, сочная, манящая! И ну ее дербанить, и ну глазки закатывать, да хозяев хвалить! И не знаю даже, чего вкуснее – корка с луком, пропитанная рыбой, или сама рыбка. Ведь весь рыбий дух не уходит, в тесте останавливается, насыщается, совсем другое блюдо получается. Испанцы, скажем, рыбу в соли запекают, в Сибири и на Алтае – в тесте, чтоб сытнее было, да и потом зачем столько соли выбрасывать, не по-хозяйски это.

#######

Перейти на страницу:

Все книги серии Рождественская Екатерина. Книги путешествий, семейных баек и вкусных рецептов

Приеду к обеду. Мои истории с моей географией
Приеду к обеду. Мои истории с моей географией

Екатерина Рождественская – писатель, фотохудожник, дочь известного поэта Роберта Рождественского.«Перед вами книжка про прекрасную и неотъемлемую часть моей жизни – путешествия и еду. Про города, в которых побывала за эти пять лет, дороги, что не кончались, людей, о которых решила вспомнить, а еще и рецепты, что собирала повсюду.Но не могу не предупредить – это нетолерантные записки. Толерантность сегодня очень в моде, но я, извините, совершенно из другого теста. Пишу так, как есть, – черное называю черным, а некрасивое – некрасивым и подстраиваться подо всех или кого-то конкретного не собираюсь.Я родом из советского детства, когда многое было иначе и называлось своими именами. А если я все же кого-то обидела, то прошу прощения.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Екатерина Робертовна Рождественская

Документальная литература

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?
«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

«Всё было не так» – эта пометка А.И. Покрышкина на полях официозного издания «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне» стала приговором коммунистической пропаганде, которая почти полвека твердила о «превосходстве» краснозвездной авиации, «сбросившей гитлеровских стервятников с неба» и завоевавшей полное господство в воздухе.Эта сенсационная книга, основанная не на агитках, а на достоверных источниках – боевой документации, подлинных материалах учета потерь, неподцензурных воспоминаниях фронтовиков, – не оставляет от сталинских мифов камня на камне. Проанализировав боевую работу советской и немецкой авиации (истребителей, пикировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков), сравнив оперативное искусство и тактику, уровень квалификации командования и личного состава, а также ТТХ боевых самолетов СССР и Третьего Рейха, автор приходит к неутешительным, шокирующим выводам и отвечает на самые острые и горькие вопросы: почему наша авиация действовала гораздо менее эффективно, чем немецкая? По чьей вине «сталинские соколы» зачастую выглядели чуть ли не «мальчиками для битья»? Почему, имея подавляющее численное превосходство над Люфтваффе, советские ВВС добились куда мeньших успехов и понесли несравненно бoльшие потери?

Андрей Анатольевич Смирнов , Андрей Смирнов

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное