Приёмная дочь Бабы Яги

Теперь, когда не было необходимости огибать густые заросли или протискиваться сквозь пушистые лапы близко растущих ёлок, дорога стала веселей. Злата шла рядом с Хмуричем и засыпала его вопросами: где в лесу можно найти калину и чернику, есть ли надежда договориться с водяным о помощи в розыске корней кувшинок и прочее без сомнения нужное и полезное, старалась узнать у него девушка. Леший отвечал на вопросы подробно, иногда с доброй усмешкой поглядывая на сосредоточенно пытающуюся всё запомнить Бабу Ягу. Он был уверен, что, даже следуя его объяснениям, сама она вряд ли сможет найти хотя бы треть из того, что ей необходимо и поэтому первое время ему придётся её сопровождать. Мысль эта Хмуричу нравилась, не так скучно будет жить и смотреть за лесом, когда под боком такая неуёмная и деятельная соседка. С Ёжками всегда было веселей.

Спустя полтора часа после привала, леший вывел Ягу на окраину леса, откуда, если приглядеться был виден частокол стены вокруг Карповки. Здесь мужчина остановился, порылся в кошеле, висящем на поясе, откуда достал деревянную свистульку, вырезанную в виде крохотной птички, и протянул её Златославе. Яга взяла в руки свистульку и принялась её недоуменно крутить в руках.

–Когда соберёшься назад, свистни в неё и птицы донесут до меня твой призыв, – пояснил леший на немой вопрос во взгляде царевны, – и я буду знать, что пора встречать тебя на опушке. Пока спрячь в карман и иди, не так уж и много времени у тебя осталось. Постарайся управиться быстрее. Лучше всего, если ты вернёшься сюда задолго до захода солнца.

–Хорошо, я постараюсь, – пообещала Ёжка и, улыбнувшись, немного смущённо произнесла. – Спасибо за помощь и заботу!

–Я буду здесь, когда ты вернёшься, – сказал Хмурич, кивком обозначая, что принял благодарность, и напомнил. – Про свисток не забудь!

–Не забуду! – заверила она его.

–Ну, всё иди! – развернув лицом к Карповке и мягко подтолкнув Злату за плечи, произнёс мужчина.

Златослава последовала его совету, спрятала свистульку во внутренний карманец тулупа, сделала несколько решительных шагов вперёд, но потом остановилась и резко обернулась. Хмурича уже и след простыл, но у девушки было такое чувство, что он на неё всё ещё смотрит. Снова повернувшись в нужную сторону, Баба Яга решительно и больше не оглядываясь, зашагала к деревне.

Собственно Карповку деревней можно было назвать с трудом, скорее это уже был небольшой городок, обнесённый высокой, почти крепостной стеной увенчанной внушительными воротами. Сейчас ворота были приветливо распахнуты и у криво сбитой сторожки, стояли два высоченных парня, видимо приставленных эти самые ворота охранять. Помимо Златки на дороге, ведущей в Карповку, оказалось ещё несколько крестьянских телег с товарами и пара пеших путников, из чего девушка сделала вывод, что попала под ярмарочный день. «Тоже не плохо», – рассудила она, вставая в конец череды пеших желающих, попасть на ярмарку.

Когда царевна добралась до ворот, дорогу ей заступил один из «стражей», не давая пройти дальше. Яга нахмурилась и смерила парня недовольным взглядом снизу-вверх. Тот невозмутимо и даже несколько нагловато смотрел на Ёжку и улыбался, обнажая жёлтые кривые зубы, а ещё от доблестного «стража» просто разило медовухой. Злата едва совладала с собой, чтобы брезгливо не сморщить нос.

–Плату за проход давай! – протягивая громадную лапищу, произнёс парень. – За бесплатно тебя в ярморочный день сюда никто не пустит.

–Сколько? – хмуро уточнила царевна, решившая не нарываться на неприятности и по возможности не вдыхать отвратительную сивушную вонь.

–Три медяка, – всё ещё радостно скалясь, сообщил тот. – Или твой поцелуй, девица-краса.

–Вот тебе четыре медяка и никаких поцелуев! – поспешно всыпала монетки ему в ладонь Златка.

Пересчитав монетки, «страж» хмыкнул и дал Ёжке пройти в ворота. Златослава перевела дух и направилась вперёд, как раздался звучный хлопок, и одновременно с этим место чуть пониже спины обожгло резкой болью. Парень, обиженный невниманием со стороны красивой девицы, решил хоть как-то потешить своё самолюбие, но силушку не смог рассчитать и огрел царевну так, что наверняка синяк останется.

–Ах ты, козёл безрогий! – зло взвизгнула Баба Яга, стараясь не обращать внимания на раздавшийся отовсюду обидный хохот.

Повернувшись, уже было собралась высказать охальнику все, что о нём думает, но поостереглась, понимая, что не в силах ничего ему противопоставить, а защиты, если что и ждать не от кого. Смерив гогочущих злобным взглядом, Ёжка развернулась и стремительно зашагала в сторону общинного дома, на обширном пустыре возле которого и развернулась ярмарка. Настроение у Златы было преотвратное и становилось всё хуже и хуже с каждой минутой. Ох, права была Марфа!