Приемный 2

— Ага. Но я делаю что могу, — следак положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза. — Нашёл среди заключенных самых зомбированных баклажанов и посадил к нему. Теперь ему хоть поговорить не с кем. Те сидят на нарах, точно обколотые, и молчат. Рыпаются только когда ощущают чуждую энергию. Башню им сносит на раз. Как быки на красное или акулы на кровь. Но на Тритона им, понятное дело, плевать. Он — такой же баклажан. Ничего не поделать. Хоть поговорить не с кем. Какой-то дискомфорт.

В комнату для допроса вошел конвоир и приказал Тритону собираться. Икс отмахнулся от адвоката, который без остановки что-то тараторил, и неспешно поднялся.

— Тебе пора, — сказал следователь. — Он не должен тебя видеть.

— Нет, проблем, — я похлопал полицейского по плечу. — Спасибо, что разрешил посмотреть.

— Буду рад помочь. Пошли, я провожу тебя!

— Нет, — я придержал его за плечо. — Не стоит. Я сам.

— Ну как знаешь. Увидимся!

— Удачи!

Выйдя из небольшого помещения перед допросной, я оказался в коридоре. Разминулся с улыбающейся женщиной в очках и пошел к выходу. Почти дошел до изгиба коридора, как заметил на соседней двери знак «WC». Почувствовал острую нужду.

Войдя внутрь, я подошел к умывальнику и включил кран. Руки мыть не стал. Вернулся к двери и прислушался. В коридоре открылась дверь, послышались шаги.

— Да хватит, трещать! — Крикнул Тритон адвокату. — Позаботься лучше о том, чтобы меня посадили в одиночную камеру с удобствами!

— Обязательно! Мы уже над этим работаем.

— Разговорчики! — Прикрикнул следователь.

— Не брыкайся, служивый! — Фыркнул в ответ Тритон. — Усадил меня в камеру к одержимыми, которые только и делают, что мычат, а сейчас просишь меня помолчать?! Ты бы лучше исправил всё подобру-поздорову, а то получишь иск от моих адвокатов за давление.

— Они лучше меня знают, что я действую в рамках своих полномочий! Так что заткнитесь оба!

Шаги приблизились к туалету. Я опустился на пол и заглянул в щель под дверь. Четыре пары ног. Первым идет Тритон, позади — следователь и конвоир, сбоку — адвокат.

Обращаюсь к сфере. Пробегаюсь по ней глазами и отыскиваю место прорыва. Он частично восстановилось, хотя по-прежнему было значительно слабее остальной внешней корки. Мысленно сдавливаю сферу и подталкиваю энергию к поврежденному краю.

Внутри всё содрогается. Меня выгибает дугой, сползаю корточки. Закусываю губу до крови, чтобы не вскрикнуть. Внешний слой сферы прорывается. На лбу проступает испарина. В руках чувствуется дрожь и слабость. Энергия вылетает за пределы сферы и растекается в несуществующем пространстве. Подхватываю годящийся по размерам сгусток и отправляю по каналам тела.

Открываю дверь и вываливаюсь в коридор. Натыкаясь на Тритона, бьюсь о него плечом и вскидываю руки в извинениях:

— Простите! Простите!

Следак кривится и машет рукой, приказывая скрыться обратно в туалете. Я киваю и возвращаюсь в уборную.

— Эй, Мент, тебе за что деньги платят?! — Кричит Тритон. — Что у тебя на участке творится?! Торчки какие-то по туалетам ошиваются!

Закрываю дверь. В пятисантиметровой щели наши взгляды с Тритоном встречаются. Он приоткрывает рот и выпучивает глаза, хочет что-то сказать, но вместо этого машет головой, точно пытается прогнать галлюцинацию. Я улыбаюсь и подмигиваю ему правым глазом.

… … …

Всю оставшуюся дорогу к камере Тритон молчал и отгонял от себя странные мысли о неуклюжем придурке из туалета. Мог ли это быть тот самый Огинский? Нет. Нет?

С каждым шагом он чувствовал все большую тревогу. Все стало раздражающим и противным. Почему после столкновения с мальчишкой он испугался? Когда он вообще последний раз боялся? Что происходит? Страх. Пронизывающий и парализующий. Страх, от которого взмок лоб и ладони.

Они прошли коридор и остановились у решетки. Тритон вдохнул запах тюрьмы. Страх достиг своего апогея. Они прошли за решетку, оставили за спиной десяток камер и остановились у двери с номером «11».

— Эй! — Взревел Тритон и рванул в обратную сторону. — Мне туда нельзя!

— Стоять! — Конвоир вздернул наручники, заставляя Тритона склониться лицом к земле. — Спокойно!

— Мне туда нельзя! — Тритон застонал от режущей боли в запястьях, но продолжал рваться обратно.

— Да, заткнись ты! — Крикнул второй конвоир и остудил Тритона разрядом шокера в бедро. — Помоги!

Тритон опустился на колени. Тягучая слюна сползла на пол. На помощь подоспел второй конвоир и открыл дверь в камеру. Вместе они подняли Тритона и запихнули внутрь. Через окошко в двери конвоир снял с Тритона наручники под его жалостное бормотание:

— Огинский… Отведите обратно… Я хочу поговорить адвокатом… Обратно…