Приемыш

— Спасибо, Квентин, я последую совету леди Беллы. — я кивнул дворецкому и направился в ванную комнату. Тоже интересное наблюдение, что сделал только что: моя комната, вместе с ванной и гардеробной комнатой чуть больше моей однушки в прошлом… Хм-м. Что-то я сегодня подался в ностальгию. Хотя какая ностальгия… Серая квартира в сером доме, из окна которого видны только вечно серое небо и такие же серые девятиэтажки. И беспросветно серое будущее, которого, слава кому-то, не случилось. Я только сейчас, вспомнив свою, в общем-то, серую жизнь, понял, что рад тому, что оказался здесь. Мне нравится новая жизнь, новая родня, еще вот Джи бы забрать и вообще будет здорово. Даже несмотря на такие ситуации как вчерашняя драка, заскоки опекунов и секреты прошлого, мне нравится новый я. Я неожиданно расхохотался, стоя под струёй горячего душа. Вместе с утекающей водой с меня вымывалась вся серость, пришедшая за мной из прошлого.

***

Белла не знала куда деть руки. Они сидели с мужем за столом в трапезной, ожидая Мэттью, который, как сообщил Квентин, спустится с минуты на минуту. Белла нервничала из-за вчерашней ссоры, из-за драки, в которой Мэтт мог сильно пострадать, но слава Лорду, всё обошлось визитом в больницу. Вспомнив, как вчера ночью позвонил констебль и сообщил, что патруль нашёл бессознательное тело мальчика на Ривер вью, лицо женщины нахмурилось, а ладони схватились за скатерть до побелевших костяшек пальцев. Что она пережила в тот момент, знает только она и Троица, которой Белла молилась до тех пор, пока Джеймс, который сразу после звонка поехал к Мэттью, не позвонил и не сообщил что всё в порядке, и они едут в больницу Чейз фарм, куда за ними она и поехала. А сейчас Белла не знала как встретить мальчика. Ей казалось, что если положит руки на стол, то будет выглядеть агрессивно, а если опустит под столешницу, то покажется скрытной. Женщина вздохнула и опершись на спинку стула, скрестила руки на груди, но тут же отпустила, боясь показаться закрытой. Она со злость посмотрела на Джеймса, который непринужденно сидел, положив ногу на ногу и почитывая утреннюю субботнюю газету.

— Ты совсем не волнуешься, да? — сжав губки спросила она.

— О чём, булочка? — мужчина с удивлением приподнял одну бровь и опустил край газеты.

— Сейчас спустится Мэттью, увидит, что ты тут газетку почитываешь и снова обидится.

Вторая бровь Джеймса догнала первую.

— С чего это ему обижаться? — Джеймс, аккуратно сложив, отложил газету на край стола. — Булочка, вчерашний эпизод — это просто проявление того, что Мэттью взрослеет.

— При чем тут взросление? — не поняла Белла.

— Ну ты вспомни, как ты себя вела в подростковом возрасте. Все эти перепады настроения, истерики, попытки показать себя взрослым — это всё признаки переходного возраста.

— Откуда это ты вдруг всё понял? — с прищуром взглянула она на мужа, который никогда не разбирался в психологии, особенно в детской.

Джеймс смутился, отвел взгляд, затем пробормотал. — Ну, спросил у знакомого…

— Дорогой, ты что-то от меня скрываешь? — Белла почуяла, что ей недоговаривают.

— Всем доброе утро! — в трапезную вошел Мэттью, не дав Белле возможности вывести мужа на чистую воду.

***

Из душа я вышел как будто новым человеком. Хотелось просто улыбаться, петь и плясать. Одевшись в «свободную» одежду, я покрутился перед зеркалом во весь рост, удовлетворённо кивнул своему отражению и пошёл в трапезную, на ходу напевая какую-то весёлую мелодию.

— Всем доброе утро! — произнёс я радостным голосом.

В комнате, скромно называемой малой трапезной, меня встретила странная картина: смущённый Джеймс, прячущий взгляд от нахмурившейся Беллы, нависшей над столом.

— Ой, привет, Мэттью… — женщина почему-то тоже смутилась, одернула одежду и встала из-за стола. Я с небольшим удивлением отметил, что чета Виллис, как и я, щеголяют в джинсах, кроссовках и легких свободных пиджаках, разве что у Беллы он был розовенький и с коротким рукавом, а на Джеймсе, который тоже встал из-за стола, практически черный однобортный пиджак без подкладки, полностью расстегнутый.

— Привет… — кашлянув, произнес Джеймс, — С днем рождения! — он подошел ко мне и протянул руку, которую я с недоумением пожал. Белла взглянула на мужа с нечитаемым выражением, произнесла: «Сухарь!» и подойдя ко мне, обняла, расцеловав в обе щеки.

— С днем рождения, милый! Пусть все беды останутся в прошлом, а мы всегда будем с тобой рядом! И пусть Триада пребудет с тобой всегда!

— Спасибо… — меня даже немного смутили объятия Беллы.

— Вот так надо поздравлять, тиран ты домашний! — с наигранной злостью погрозила пальцем женщина, на что Джеймс лишь пожал плечами, хмыкнув.

После праздничного завтрака, в котором служанка Люси обрадовала нас удивительно вкусным баноффи, мы расселись в гостиной в привычном для нас месте у камина.

Я хотел начать разговор, но опередил меня Джеймс.