Приглашение на чашку кофе

В комнате всё ещё пахло духами Музы Евдокимовны. Михаилу Лукичу невольно припомнились её поджатые губы. «Да, неловко получилось», – подумал он и, налив настойки, снова заел её грибками. Пройдясь по комнате, Михаил Лукич присел на стул и неожиданно увидел стоящий в углу зонтик Музы Евдокимовны, который та, уходя, забыла. «Да, нехорошо вышло», – вновь расстроился Михаил Лукич. «Да, что тут нехорошего? – неожиданно прозвучал в его голове раздражённый голос. – Ты же ей предложение не делал». – «Не делал!» – кивнул Михаил Лукич. – «Вот и пей спокойно, закусывай», – произнёс голос. Михаил Лукич опять выпил настойки и доел грибы.

Спустя некоторое время он вдруг почувствовал себя дурно: к горлу подкатила тошнота, а в животе появились неприятные рези. Михаил Лукич покрылся испариной и понял, что нужно как можно скорее покинуть гостеприимный дом Анны Тимофеевны.

– Куда же вы? – услышал он растерянный голос хозяйки, торопливо сбегая с крыльца, но ему было не до объяснений.

Едва он добрался до дома, как в глазах у него потемнело. Цепляясь за стены и постанывая, Михаил Лукич попытался дойти до телефона, стоявшего на журнальном столике, чтобы вызвать «скорую помощь». Последнее, что запомнил несчастный страдалец, теряя сознание, был барометр, за который он ухватился и который рухнул вместе с ним на пол, больно придавив его сверху.

Очнулся Михаил Лукич на больничной койке. Рядом с ним сидела Анна Тимофеевна.

– Это всё грибы её проклятые, – наклонившись к нему, прошептала Анна Тимофеевна. – Мы же в тот день пообедать с ней сговорились.

«О чём это она?» – вяло подумал Михаил Лукич.

– Музы Евдокимовны грибы-то, – продолжала шептать Анна Тимофеевна. – Уж не знаю, где она их раздобыла. Наверное, на рынке у Кольки Китайца купила. Он же вечно всякой отравой торгует. От курицы-то у вас ничего бы такого не было.

Михаил Лукич закрыл глаза.      Больше он ни у Анны Тимофеевны, ни у Музы Евдокимовны не бывал и предложение никому так и не сделал.

Проклятие «Пиковой дамы»

Вера занималась в драматической студии при Доме культуры полиграфического комбината – она давно грезила сценой. Днём Вера трудилась на комбинате, а вечером ходила на репетиции, поэтому домой возвращалась поздно. Родные в её актерский талант не верили и к репетициям относились с насмешкой, считая Верино увлечение напрасной тратой времени. Тем более играла она всё время каких-то старух, романтических героинь ей почему-то не предлагали – видимо, никак не могли в ней тургеневскую барышню разглядеть. Незадолго до Нового года студия решила поставить «Пиковую даму». Вообще-то спектакль по этому произведению задумывался давно, но реализовать замысел никак не удавалось: то режиссёр ногу сломает, то актёр, репетировавший роль Германна, в монастырь уйдёт. Стали даже поговаривать о проклятии «Пиковой дамы».

Вере, как всегда, досталась роль старой женщины, то есть графини, особы не простой и с характером. Она отнеслась к роли серьёзно (она вообще ко всем своим ролям серьёзно относилась) и даже приобрела на блошином рынке духи «Пиковая дама», которые стоили недёшево. В семье таких трат, конечно же, не одобрили. «Лучше бы ты себе туфли новые купила, – покачала головой старшая сестра Анюта, – или сумочку». Однако чего не сделаешь ради любимого дела. Всё-таки театр – страшная сила.

Премьера удалась, даже несмотря на то, что у Веры разболелась голова от духов, которыми она надушилась перед выходом на сцену, – «Пиковая дама» оказались духами сложными, с сильным, терпким запахом. После спектакля выпили шампанского и разошлись по домам. Вере надо было добираться дальше всех – в пригород. Сойдя с электрички, она привычно направилась через парк, окружавший усадьбу князей Старобельских, где располагался музей.

Идя по засыпанной снегом дорожке, Вера вдруг увидела в окнах усадьбы свет. Это её насторожило: музей после шести не работал. Неужели туда проникли воры? Она подошла ближе, и тут входная дверь неожиданно отворилась, и чей-то мужской голос громко произнёс: «Пожалуйте сюда».

Вера нерешительно переступила порог. В просторном холле стояли двое мужчин в ливреях, с подносами в руках. «Съёмки у них тут, что ли», – растерянно подумала Вера. Не успела она и рта раскрыть, как к ней подошла незнакомая женщина средних лет, в чёрном платье до пят, и торопливо произнесла:

– Наконец-то! Она о вас уже спрашивала.

Поминутно крестясь, незнакомка стала подниматься по лестнице. Движимая любопытством, Вера последовала за ней и вскоре оказалась в комнате, слабо освещённой свечами. В полумраке она разглядела кресло, в котором сидела чересчур нарумяненная женщина, в парике и жёлтом платье. Несмотря на обилие румян и пудры, Вере показалось, что женщина весьма стара.

– Что-то ты, мать моя, ждать себя заставляешь! – сердито произнесла сидевшая в кресле. – Ну, привезла?

Вера от растерянности не знала, что и ответить.

– Привезла новый роман? – спросила старуха, не меняя интонации.