Приглашение на казнь (СИ)

— Я знал, что так будет. Спасибо, госпожа, что попытались изменить мою жизнь.

Ясные глаза мужчины подёрнулись дымкой грусти. Он всё равно сбежит. Весной, как и собирался. Но было бы лучше выйти отсюда свободным человеком, а не прятаться от погони и затем подвергаться постоянному риску быть пойманным и, возможно, убитым. Да и хозяйские псы уж больно люты.

Девушка его хорошо понимала:

— Я знаю, как можно сбежать отсюда и никакие собаки не найдут. Им ведь нужен след, а его не будет.

— Я сейчас не собираюсь сбегать. Пережду зиму.

— Сейчас и не нужно. Я тебе покажу, а ты потом воспользуешься, если сочтёшь нужным.

Он недоверчиво покосился на деву:

— Покажешь? Что это?

— В замке есть тайный ход. Он ведёт к выходу из него, скорее всего за крепостную стену, к реке. Думаю, так. Выход залит водой. Там есть решётка. Она либо на замке, либо поднимается. Не проверяла.

— Тебе показали тайный выход? — от её слов захватило дух.

— Сама наткнулась, когда хотела сбежать отсюда.

— Интересно, — Яробор тряхнул головой. — Хочешь показать?

— Давай, после ночного обхода договоримся встретиться. Я тебе покажу. Сможешь уйти от надзирателя ненадолго?

— Нет, только не ночью. Ночью не смогу. А во время свадебного пира?

— Я завтра утром уезжаю и возможно, мы с тобой больше не увидимся. Хотя, если сбежишь, найди меня. Подумаем, как быть дальше. Денег дам. Я буду, скорее всего, в поместье пфальцграфа Манфреда фон Россена под Штрассбурхом. Это мой нашедшийся отец. А сейчас в обед сможешь уйти от надзирателя?

— Сейчас смогу, — оглянулся по сторонам. — Надзиратели обедают и спят.

— Я зайду в кухню и попрошу два ведра тёплой воды. Крутись у двери.

* * *

Наташа не удивилась, когда за ней никто не пришёл, чтобы позвать на обед. Граф точно не станет настаивать на её присутствии, а остальные промолчат. Придёт ли Мисулла после того, как мужчина обошёлся с ней не по-джентельменски? Да и до обеда ли самому Герарду?

Всё получилось, как она задумала. В полукруглом зале собирались столы к трапезе. Суета, крики, ругань. Как всегда. Обмолвившись Берте, что ей нужна тёплая вода, озадаченно скользнула взглядом по снующим по кухне женщинам. Выглянув на улицу, подозвала Яробора. Кивнув на пустые вёдра у колодца, направила его к котлам. Никто не обратил внимания, что раб, выполнив привычное действо, направился за госпожой с полными вёдрами.

Прихватив свечу и зайдя в умывальню, чиркнула зажигалкой, поджигая фитиль. Переоделась в уже испачканное ранее коричневое платье. Всё равно стирать.

Русич выглядел уставшим.

— Ты уже обедал?

— Нет. Нас кормят после всех.

— Держи, — она втолкнула в его руку большой кусок пышного рыбного пирога, прихваченного со стола в кухне. На его благодарность грустно улыбнулась: — Когда вернёмся, скажу Берте, чтобы тебя покормили отдельно.

В проходе от его широкоплечей фигуры стало тесно. Но это было до тех пор, пока они двигались узкими переходами до нижнего уровня. Свернув в ход, ведущий напрямую к месту предполагаемого выхода из замка, стало шире. Здесь Наташа остановилась, вспоминая, нужно ли пройти чуть дальше или свернуть сейчас. Раб едва ли не касался головой потолка. Девушка прошлый раз не обратила внимания, насколько здесь ограничено пространство. Крысы по-прежнему, шныряли под ногами. Госпожа, брезгливо морщась, то и дело бурчала по этому поводу сквозь стиснутые зубы.

Наташа оглядывалась на Яробора, косясь на его босые ноги. От стен веяло холодом. Влажная паутина свисала с потолка тяжёлыми лохмотьями. Повязанная на голову косынка скрывала волосы. На лицо оседала невидимая липкая пыль.

Дойдя до кромки воды, остановились.

— Вон решётка, — девушка подняла плошку со свечой над головой. При свете фонарика она просматривалась лучше. — Если придётся выходить через этот выход, не забудь прихватить с собой обувь, еды.

— У меня нет обуви.

— Захочешь — найдёшь, — опустила взгляд на его ноги. Размер не меньше сорок шестого. А вот денег ему взять будет негде.

Открыла сумочку. Присев, вытряхнула содержимое в подол платья. Выбрала монетки: десять золотых и одна серебряная. Кто ему поможет, если не она?

— Вот, держи, — протянула русичу.

— Не нужно. От женщины не возьму.

— Я их честно заработала, работая компаньонкой. Даю тебе в долг. Когда-нибудь вернёшь или отработаешь.

— Мне их негде прятать, — мялся, не решаясь протянуть руку, хорошо понимая, что помощи больше ждать не от кого. А русинка оказалась лучше, чем думал о ней. Не побоялась идти с ним в подземелье. Снова душа рванулась к ней, обволакивая милый лик, плечи. Манили губы. Вдохнул глубоко, сдерживая порыв притянуть её к себе, услышать стук сердца под одеянием, трепет гибкого стана. Качнулся в её сторону, словно телок на привязи.

— Нашёл проблему, — стянула с головы косынку, отрывая длинный лоскут. Ссыпав в середину монеты, закатала валиком ткань, завязала узлом. — Подними штанину. — Присела на корточки. — Если сделать вот так, то никто и не увидит. — Обернула под коленом два раза, завязывая. — Вас же не обыскивают? — Обтянула ткань брэ. — Ничего не видно. Ne dreyf’, воин. Один раз живём… — Помедлив, добавила: — Или два.