Приглашение на танец

Сесили не стала добавлять, что не походит он потому, что лорд Херстон может оказаться виновником исчезновения брата его светлости.

Вайолет заметно расслабилась.

— Что ж, я рада это слышать. Пойми, некоторые светские сплетни о тебе, которые передавались шепотом сегодня днем на моем приеме, меня немало встревожили. Герцогиня Бьюли рассказывала всем подряд, что видела, как ты и герцог Уинтерсон гуляли в ее парке и выглядели при этом как апрель с маем. А еще что ты отвергла общество милого молодого человека, Джорджа Винсона, и предпочла прогулки с герцогом Уинтерсоном только из-за его титула.

— По первому обвинению мне нечего сказать, поскольку я не понимаю смысла этого эпитета, но второе решительно опровергаю. Да, я приняла приглашение герцога поехать кататься в его экипаже, но по одной-единственной причине: чтобы спастись от болтовни мистера Винсона. Он довольно славный, но разговаривать с ним скучно. И хотя герцог Уинтерсон гораздо лучший собеседник, мы с ним не делали ничего предосудительного.

— В таком случае тебе будет нетрудно выполнить мою просьбу. Я прошу тебя не видеться с ним так часто, как в последние дни. Это важно для твоей репутации.

Сесили нахмурилась:

— Это невозможно. Я согласилась помогать герцогу. Как я могу выполнить свое обещание, если не буду с ним видеться?

— Сесили, тебе нужно заботиться о своем добром имени. — Было видно, что Вайолет самой не нравится укорять Сесили, но по решительному выражению лица мачехи было ясно, что она не намерена уклоняться от исполнения своего долга. — Поскольку твой отец сейчас не в состоянии за тобой присматривать…

— Вайолет, я уже взрослая, мне двадцать пять лет! Я вовсе не нуждаюсь, чтобы за мной кто-то, как вы выразились, присматривал. Я вполне способна и сама понять, что подобает леди, а что — нет. Если отец сейчас не может контролировать каждый мой шаг, как делал обычно, это не причина, чтобы вы занимались этим вместо него.

— Я не… — Вайолет поджала губы. Это ее не красило, но когда она бывала взволнованна и возбуждена, то становилась обычно менее обворожительной, чем всегда. — Дорогая моя, я просто беспокоюсь о твоем благополучии. Я знаю, ты невысоко ставишь свет и его правила, но если хочешь составить хорошую партию, то должна позволить мне хотя бы немного тебя направлять. Легко говорить, что ты не вынашиваешь планы стать следующей герцогиней Уинтерсон, но светские бездельники видят это по-другому. «Желтая пресса» уже писала о вас обоих. А сегодня сестра меня предупредила, что, по слухам, твое имя упоминается наряду с именем Уинтерсона в этой ужасной книге записей пари в «Уайтсе». Дорогая, — голос Вайолет смягчился, — не думай, пожалуйста, что, если ты не придаешь значения сплетням, они не оказывают влияния на твою жизнь. Оказывают. Я знаю, что говорю, мне самой довелось стать предметом досужих домыслов, и если могу как-то избавить тебя от подобных неприятностей, это сделаю.

Сесили было известно о разговорах, которые ходили вокруг ее мачехи и только что овдовевшего лорда Херстона. Даже теперь, много лет спустя, в свете находились желающие при первой же возможности с удовольствием пересказать эту клевету любому, кто не слышал ее в те времена, когда она прозвучала впервые. В свой первый выход в свет Сесили тоже поведали историю о том, как Вайолет развернула целую кампанию, чтобы завоевать сердце убитого горем лорда Херстона. Она до сих пор помнила, какой злобой горели глаза леди Бедфорд, когда та рассказывала растерявшейся дебютантке о наветах, ходивших в свете до того, как сэр Майкл и Вайолет поженились. Сесили было больно слышать от мачехи, что ей следует поучиться у нее по части поисков мужа, ведь Вайолет считалась признанной красавицей, а она, Сесили, — неуклюжим долговязым Синим Чулком, и к тому же была недоверчивой, как дикая птица.

— Вайолет, я хорошо понимаю ваши опасения. Я никоим образом не хочу, чтобы наша семья стала предметом светских пересудов. Но я дала его светлости обещание и не могу отказываться от своих слов. Герцог и его близкие переживают из-за исчезновения Уильяма, это естественно. И я знаю, что папа, как человек, на которого мистер Далтон работал, не хотел бы, чтобы мы закрывали на это глаза.

— Все, чего желал бы для тебя лорд Херстон, — это чтобы ты вела размеренную жизнь, достойную леди. Мы обе знаем, что он видел причину смерти твоей мамы в ее занятиях наукой. И хотя ты в своем стремлении получить образование пошла против его воли, я думаю, он одновременно и гордится тобой, и беспокоится за тебя. Он страстно желал, чтобы ты освоилась в высшем обществе, и умоляю: не надо проявлять безразличие к его желаниям, пренебрегая светскими условностями.