Приглашение с подвохом

— Сделал то, что должен был, — Дан обрывает мой обвинительный монолог командирским тоном. — А стер память, потому что как раз и не хотел подобной сцены.

Он не был зол, но весь его вид давал понять, что мои нападки неприемлемы. Пришлось сделать усилие над собой, глубоко вдохнуть и подавить рвущуюся наружу ярость. Таким образом я ничего не добьюсь.

— Её бы и не было, скажи ты правду ещё вчера.

— Я надеялся, что до этого не дойдет, — поднимаясь на ноги, сообщил Дан. А потом игриво добавил то, от чего у меня буквально кровь забурлила: — Кстати, отличный способ проверки на совместимость до обмена обручальными браслетами. Что скажешь?

Стрельнув в этого нахала глазами, в надежде, что он развеется пеплом, разворачиваюсь на пятках и с прямой спиной ухожу на кухню, чувствуя, как мне прожигают затылок. Мне надо остыть. А то наговорю такого, что мы точно разругаемся.

В мыслях был только один вопрос… если он раз стер мне память, что мешает ему это повторить буквально в любой момент? А если то видение с плохим Даном воплотится в реальность? Что тогда?

А может, он такое провернул со мной не впервые?

Я всегда старалась искать в людях хорошее, но Иллидан это что-то с чем-то. И я иной раз не знала, как себя вести. Мои эмоции рядом с ним больше походили на испуганных зайцев. В одну секунду я его боюсь до чертиков, в другую — мы вместе смеемся, то вдруг я его смущаюсь.

Сейчас, например, я злилась. Разобраться бы ещё, на кого конкретно. На Дана или на себя за нелепую реакцию? Веду себя как глупая истеричная девица.

Мужчина появился на кухне как раз в тот момент, когда закипел чайник.

— Позволь мне? — обернувшись, натыкаюсь на Иллидана с подносом в руках и легкой улыбкой на губах.

На подносе серебряный заварочный чайник. И ситечко тоже серебряное. И сахарница, и небольшие чашки, и чайные ложечки. А вокруг этого великолепия пучки засушенных трав, какие-то мешочки и стеклянные баночки.

— Пожалуйста, — пожимаю плечами и осторожно протискиваюсь в сторону, так как Иллидан стоит слишком близко и упрощать мне задачу, судя по всему, не собирается. Зато искорки в его глазах говорили сами за себя: ему нравилась эта игра. Смущать и наблюдать.

Пора вспомнить рабочие будни. И вернуть контроль. Спокойствие, рассудительность и уверенность.

Усевшись за стол, с интересом наблюдаю, как мужчина ловко орудует травами и чайным набором. Дан с трепетом перебирает засушенные соцветия, извлекает зеленые почки из небольшой стеклянной баночки, некоторое время раздумывает, чему отдать предпочтение: бурой травке из холщового мешочка или веточке чего-то фиолетового… а определившись, скидывает всю смесь в заварочный чайник и заливает кипятком.

Плавные движения мастера завораживали. Может быть он ещё и травник?

— Так что там случилось? — вновь возвращаюсь к событиям минувшей ночи, стряхнув с себя оцепенение.

— Она тебя ждала, — Иллидан оборачивается. Мазнув по мне взглядом, словно ожидая реакции, продолжил: — Но я был к этому готов, поэтому защиту начал выстраивать сразу, но Мариам играючи рвала вуаль твоих воспоминаний.

— Как?

— Очень просто, — Иллидан расставляет на столе чайный набор и разливает по чашкам чай. — Пока я выстраивал счастливые воспоминания, ведьма искала в них брешь. К примеру, я не смог выудить ни одного воспоминания, связанного с семьей. У тебя что, нет семьи?

Я опешила от вопроса. Иллидан задел больную мозоль, даже не догадываясь об этом. Уставившись невидящим взглядом в окно и тарабаня пальцами по столешнице, я обдумывала ответ.

Есть ли у меня семья? Глупый вопрос. Конечно, есть. Другое дело, что в глубине души я считала, что родные от меня отказались. Мать бросила неизвестно почему, отец завел новую семью, а я как неприкаянная. Сама по себе.

— Можно и так сказать, — ответила нехотя, но Дану этого было мало. Усевшись напротив, мужчина сверлил меня взглядом, пока я не продолжила: — Семья по факту есть, но её как бы и нет.

— Об этом стоило предупредить, я бы не тратил силы на бесполезные попытки, — вместо укора в его голосе звучало сожаление. — Впрочем, сам виноват. Но больше я такой ошибки не допущу.

— А дальше? До того, как мы с тобой… — я замялась, не зная, назвать все это безобразие, не превратившись в красную помидорку, — ну в общем, до того, как мы с тобой упали в пропасть, произошло ещё кое-что. Я помню, что видела Антона, который вытащил меня из зыбучих песков.

— Когда ведьма разрушила очередное воспоминание, я сделал ставку на любовь, — последнее слово Дан чуть растянул, смотря на меня из-под ресниц, словно спрашивая: «что, и с парнями все плохо?». — А уж когда и это не сработало, пришлось вытягивать тебя оттуда. Силы были на исходе, так что я просто зациклил твои мысли на себе. И усилил эмоциональную составляющую, чтобы…

— Погоди! — притормозила разошедшегося рассказчика. — Что это значит? Ну, я про то, что ты усилил эмоциональную составляющую. Объясни без терминологии, пожалуйста.

— Мне нужно было вызвать сильные и яркие эмоции, а вот сомнения, не говоря уже о сопротивлении, только бы все испортили. Так что… я просто усилил крохи твоей симпатии ко мне.