Приглашение в ад

— К вашему «если» я тоже отношусь крайне спокойно. Я фаталист, молодой человек, и от смерти не бегу. Я многое смог и многое еще смогу, — стало быть, судьбе нет смысла убирать меня со сцены. — Поднявшись, Кит взял из плетеной корзинки пригоршню цветных дротиков, прищурившись, взглянул на стену. Там висела цветастая доска «дартс», и пара дротиков уже сидела по краям мишени. Легкое движение кистью, и очередная миниатюрная стрела впилась в ворсяное покрытие доски.

— Это ведь тоже немалая наука — знать когда именно судьба вмешивается в жизнь того или иного человека. — Кит ухмыльнулся. — Если желаете, объясню: судьба вмешивается в жизнь человека, когда он начинает скучать. Да, да, не улыбайтесь! Именно в дни скуки она либо мордует его до синяков, либо отправляет в расход, как отработавший свое материал. Так уж устроено мироздание. Мы не говорим — плохо это или хорошо, мы просто вынуждены принимать это как данность. Жизнь всегда требует активного начала. Причем — от злодеев и добрых людей в равной степени. Жернова, Вадим Алексеевич, обязаны работать, не останавливаясь ни на минуту. Остановка и холостой ход им строго-настрого противопоказаны. Кто знает, возможно, по одному из этих каменных барабанов мы и бежим в настоящее время. Стоит лишь чуточку снизить скорость, затосковать и захандрить, и вот мы уже между жерновами! Одно мгновение, и бывшая жизнь песочком ссыпается в небытие.

— Значит, со взятием Бункера вы нам поможете? — нагловато поинтересовался Дымов.

Кит укоризненно погрозил пальцем.

— Бойкость, Вадим, отнюдь не синоним активности. Не путайте одно с другим! В войне с Дикой Дивизией мы потеряли половину людей. А Бункер, мне думается, знаменует собой орешек покрепче.

— Тогда что же нам остается? Ждать ядерного удара? Вот уж действительно активностью не пахнет. А ведь жернова, о которых вы рассказывали, совсем уже близко. Я ведь говорил: комендант Бункера — психически неуравновешенный человек. У него и прозвище соответствующее — Вий.

— Только не надо про имена с прозвищами. Все мы не без сдвигов, к сожалению. А возможно, и к счастью. Всякий сдвиг в конечном счете — небольшая мутация, а, значит, и лишний шанс выжить. Физически, умственно, духовно.

— Но если Вий ударит ракетой, не будет ни первого, ни второго, ни третьего.

— Господи! Вы все время гоните лошадей. Так нельзя, Вадим!.. Вы же видите, я думаю! Я все время думаю над вашим предложением.

— Оно кажется вам настолько заковыристым?

— Вовсе нет, но я пытаюсь подойти к занимающей нас теме с точки зрения делового человека, вы меня понимаете? Я хочу заинтересоваться этой операцией! Заинтересоваться по-настоящему.

— По-моему, главный наш интерес — жизнь. По-моему, тут все ясно.

— Жизнь — жизнью, но и ее надо время от времени подслащивать. Или вы не согласны? Я ведь не зря упомянул о потерях в стычке с Дикой Дивизией. Потери — прошлые или будущие — нужно должным образом возмещать.

— Тогда один глупый вопрос, если не возражаете?

— Пожалуйста, — Кит великодушно махнул рукой. — Тем более, что нет глупых вопросов, а есть неуместные.

— Хмм… Вы достаточно вольно отзываетесь о жизни, вот я и решил поинтересоваться… Сколько вам лет?

— Боюсь, мой ответ вас не удовлетворит. — Кит пожал плечами. — Скажу так: не знаю, хотя и предполагаю, что мой возраст где-то между сорока и пятьюдесятью.

— Простите, не понял.

— Дело в том, дорогой Вадим, что я принадлежу к числу людей, верящих, что все мы живем одним постоянным возрастом. Вам, например, лет двадцать или двадцать пять. Доживете до семидесяти, вам и тогда будет двадцать. Ну, а мне сорок-пятьдесят. И всегда будет столько.

— Хорошо… — Вадим продолжал приглядываться к Киту. Ему начинало казаться, что лесной мафиози вовсе не оригинальничает. Просто-напросто в его положении и при его власти — вполне позволительно быть самим собой. Вероятнее всего, Кит действительно думал то, что говорил. Стесняться такому человеку было попросту глупо.

— Тогда вопрос-продолжение. Он касается вашего интереса к жизни. Вы ведь сами о нем упомянули, верно? Так вот, — сказать по правде, пробираясь сюда, мы рассчитывали именно на него.

— Вижу, вижу, куда целите! Но не буду даже называть это запрещенным приемом. Просто проигнорирую. — Хитроватая улыбка вновь осветила личико Кита. — Итак?… Жду от вас сахарку! Заинтересуйте меня штурмом! Или вам нечего предложить?

— Мда… — Вадим заерзал, находясь в явном затруднении. К подобному разговору, больше похожему на торговлю, он был не готов. — Ну… Полагаю, что запасы Бункера достаточно велики. Продукты, медикаменты, документация… Какая-то немалая доля безусловно достанется Горке. Честно сказать, не знаю чем еще вас можно завлечь.

— В том-то и дело. Аргументация рыхлая, на подвиги особенно не вдохновляющая. — Сложив руки за спиной, Кит мягко прошкелся по залу. — Судите сами. Я даю вам артиллерию, боевые вертолеты, людей. Людей, может быть, даже сотенок шесть или семь. Не исключено, что никто из них назад не вернется, и мы таким образом будем основательно ослаблены. А город при этом ничего не потеряет.