Приглашение в ад

— Вот тут мне тебе ответить нечего. У них ведь и тень пропадает. У заболевших. То, значит, есть, а то вдруг нет. И сердце куда-то проваливается. Правда-правда! Стучит, стучит — и вдруг раз! — нету. А человек начинает разговаривать с призраками. То есть, мы их не видим, а хроники видят. И нас, стало быть, и их. Может, в будущее сознанием уходят, а может, наоборот в прошлое. Нарушение временной экстраполяции и так далее. Я тоже поначалу не верил, думал, выдумывают люди, — в психосоматику упирались, потом в биоритмику. Пытались со сном все связать. Быстрый сон, медленный и так далее. Ведь если синфазность нарушена, кора, гипоталамус, гиппокамп — все вразнос начинает стучать. И никакого тебе отдыха. Четверо суток бессонницы — и шарах! — галлюцинации. Думал, что и с призраками та же история. Даже пытался с Корсаковским синдромом связывать. То есть это, значит, когда отсутствие памяти новых впечатлений восполняется ярким и буйным сном. Только у нас-то какое, к чертям, отсутствие впечатлений? Каждый день что-нибудь остренькое. Да еще эти тени… Словом, в лужу я сел, Вадик. Дергаюсь, гипотезы выстраиваю — а на самом деле от мира этими гипотезами отгораживаюсь — как дощатым забором. Потому что, Вадик, — перебор. Жуткий и неестественный. На задворках города вообще черт-те что творится. Какие-то светящиеся тучи, дома с призраками. Говорят, монах какой-то в сутане бродит — что-то вроде ангела смерти. Одним взглядом убивает… — Воздвиженов поежился. — Ты не поверишь, но я уже про параллельные миры стал собирать библиотечку. Всякую лабуду читаю — про арестованное будущее, про схлопыванье вселенной. Потому что должно быть какое-то объяснение!.. — глаза Воздвиженова дико завращались. — Потому что не может попадать человек в будущее. Ну, не может — и все! А попадают, Вадик. И возвращаются. Потому и тени на какое-то время исчезают. Нет плоти, — один только образ. Но это вроде той же тени, а тень отбрасывать тень не может. Не может, черт подери! — в голосе Воздвиженова послышались панические нотки. — И город этот из легенд — тоже чепуха! «Черная Химера»… Тоже, придумали названьице! То есть, кое-кто поговаривает, что это и не город даже, а ВХОД, понимаешь? В иной мир, в иное время. И таймерная болезнь тоже, якобы, оттуда. Бред, верно? Кошмарный, нелепый бред… А если не бред? Если хотя бы на минуту предположить, что все правда? Представляешь себе? Рядом с нами и совершенно реальный вход в иное измерение!

— Погоди, погоди! У меня голова плавится от твоих слов. Дай осмыслить, — совершенно не к месту Вадим вдруг подумал, что сегодняшняя эпоха для таких, как Воздвиженов действительно самая замечательная. Десятилетие великих открытий — бесплодных, но от этого — не менее великих. Может, лет через пять-десять Борис и впрямь вплотную подойдет к тайнам мироздания, но только вот даст ли ему это мироздание искомые годы? Вероятно, так мир и устроен, что усыпляет всех неосторожно приблизившихся к ключевым истинам. Распахнем глаза, всмотримся — и уснем…

Он невольно поглядел на Панчу, давно уронившего лоб на мирно сложенные руки. На кушетке, свернувшись калачиком, посапывал Санька. Чай, которым напоил их Воздвиженов, действительно оказался особым. «Особый, антистрессовый» — так, кажется, он выразился. А вернее всего, усыпила бедолаг беседа. Такая вот презабавная штука: двое в пене и мыле — о сне даже не помышляют, а двое преспокойно дремлют и в ус не дуют.

— А если… Если мутагомы тоже хроники? — выпалил Вадим. — Что, если они вообще не люди?

— Браво! — Борис беззвучно изобразил аплодисменты. — И?…

— Ну… Если следовать твоей теории вторжения… — Вадим и сам опешил от собственной догадки. — Что же получается? Они уже здесь?

— Молодчага! — Воздвиженов кивнул. — У меня всего-то полдюжины аналитиков. Останешься без работы, с удовольствием возьму седьмым. О мутагомах мы продолжаем размышлять — и размышлять самым серьезным образом.

— Мда… Черт нас всех побери!

— Побрал, Вадик. Уже побрал!

— И все равно… Наука — наукой, а мы, Боря, практики. Все это жутко интересно, но как ты сам говоришь, — не очень конструктивно. Видишь ли, нам нужна не только вода, нам нужна перспектива. Более или менее реальная, без фантастики и глобальных размахов.

— Согласен.

— Вот и помогай с жизненным смыслом. Коли не надо сжигать этот чертов гриб, — так и скажи. Захочешь экспедицию организовать, — сделаем. Выберем какой-нибудь периферийный поселок, станем изучать. Но главное — объясни, что делать с таймерными больными. Как спасаться от вируса и так далее. Вибрирует ведь народ, психует. — Вадим нахмурился. — В общем, Борис, до сих пор ты находился в свободном плавании, теперь настала пора впрягаться в общую упряжку. Так уж мы устроены, — нас интересуют наши болячки, и это естественно. Словом, ты должен помочь их вылечить.

— Лечить — да, но не ВЫлечить.

— Не понял?

Борис с улыбкой похлопал его по руке.