Все зааплодировали. А потом Мира Хесс села за внушительный рояль, немного подумала, опустила
пальцы на клавиши — и в залу хлынули сильные звуки бетховенской “Аппассионаты”. За окнами еще бухали
взрывы, а людей в зале властно захватил поток всепоглощающей музыки. Она не просто звучала — она звала,
наполняла душу верой в победу над силами зла. Пианистка играла вдохновенно.
Музыка ошеломила Яна. Поглощенный ее стремительным звучанием, он смотрел и смотрел на длинные,
тонкие пальцы пианистки, которые жили и двигались как бы отдельно от нее…
Когда Ян возвращался на квартиру в Блечли, перед глазами все еще стояли эти нежные женские пальцы.
Ян отпустил машину, вошел в дом, протянул руку к выключателю. И, прежде чем повернул эбонитовую
шишечку, почувствовал, что в комнате кто-то есть. Остро екнуло сердце. Неужели…
Ни остановиться, ни испугаться Ян не успел.
Он включил свет.
В прихожей за столом сидела пани Зося. В пальто, без шляпы, с подтянутыми к вискам бровями. Перед
Зосей на столе лежал небольшой вороненый пистолет.
Бронзовая богиня продолжала приносить информационные дары на алтарь Фреда Саммербэга. Причем
Совершенно случайно на немецком танке, проскочившем слишком далеко во французский тыл, английским
подразделением была захвачена усовершенствованная машина “Энигма” с набором рабочих ключей. Еще одну
“Энигму”, предназначенную для радиосвязи с военно-морским флотом, удалось вывезти из Норвегии.
“Очкарики” получали новые образцы в полное свое владение. В результате на свет появилось новое поколение
“бронзовых богинь” — куда более могущественных и “умных”, нежели первая “старушка”. “Богинь”
установили все в тех же бараках, именовавшихся, правда, “храмами”. Обслуживало их теперь несколько сот
специально подготовленных работников.
Среди расшифрованных приказов, распоряжений, директив, касающихся стратегии и тактики войны,
материалов, с которыми надо было знакомить разведывательные управления соответствующих родов войск,
Фред выловил небольшое сообщение. Поначалу оно не привлекло внимания. Он уже отложил бланк “Ультра” с
этой радиограммой в общую кучу, но вдруг насторожился, перечитал текст. Речь шла о том, что разрешается
высадка небольшой десантной группы для операции “Крест”. Фреда заинтересовала фраза “операцию провести
только в лунную ночь чтобы не спутать объект”. Город спутать невозможно. Значит, речь шла о небольшом
объекте. Что это за объект, ради которого немцы были готовы выбросить малый десант? И почему радиограмму
подписал Геринг? Фред терялся в догадках. Решение не приходило. Он спрятал бланк в ящик стола, занялся
другими проблемами. Однако проклятая радиограмма сидела в мозгу, как заноза. И вдруг его осенило. Фред
чуть не подпрыгнул на стуле. Даже оглянулся — закрыта ли дверь?
Он положил бланк в свой элегантный черный портфель и отправился к Мензису. Секретарша миссис
Пентигрю пыталась утверждать, что шеф чрезвычайно занят и не принимает. В этот момент, к счастью,
полковник выглянул в приемную.
— Принимаю, принимаю. — Шотландец, как всегда, улыбнулся, но улыбка была кислой. — Заходи,
Фред. А вы, миссис Пентигрю, раздобудьте мне, пожалуйста, бутылку минеральной воды.
Уже в кабинете Мензис пожаловался:
— Я действительно принимаю… пилюли. Никогда, Фред, не пей с премьерами. Вчера полночи провел со
стариком, будь оно неладно! Накачал меня так, что голова раскалывается… У тебя дело очень серьезное?
— Не знаю. Может статься, серьезнее, чем хотелось бы.
Фред показал Мензису бланк. Полковник читал, сжав виски пальцами.
— Ну и что ты предполагаешь?
— Не ведут ли немцы охоту за нашим стариком?
Лицо шотландца словно окаменело:
— Вполне возможно…
— Кстати, косвенно это может касаться и событий, связанных с Мортоном.
— Не исключено. Меня настораживает, что наблюдение за руинами ничего не дает. За письмом никто не
является.
— А наши парни случайно не вспугнули птичек?
Мензис пожал плечами.
— Не должны, по идее. Но голову на пари не заложу. Даже такую больную, как сегодня…
— Надо уговорить старика не проводить все уик-энды в Чекерсе. Особенно в лунные ночи. Не мешает
всякий раз менять направление выездов на отдых. Я вполне серьезно, Стюарт. Уинстон уже крепко досадил
нацистам. Они с огромной радостью его устранят.
— Этого нельзя допустить! — почти с испугом воскликнул Мензис. — Черчилль наше самое мощное
оружие… Я думаю, ты прав, дорогой Фред. Постараюсь убедить старика и приму меры. Бланк оставь у меня,
Стюарт проводил Фреда до дверей кабинета. Черчилль отнесся к предложению Мензиса безо всякой
театральности:
— Я понимаю, полковник. В молодости я терпеть не мог веревку. А нынче мне что-то и пуля не по душе.
Сделаем так: у меня имеется весьма состоятельный друг Рональд Три. У него уютное поместье в Дитчли. Вас
это устроит?
— Благодарю, сэр, что вы меня сразу поняли, — с чувством облегчения сказал Мензис. — Надеюсь, ваш