Приглашенная невеста

Посещение детской больницы с принцем сильно отличалось от прежних визитов Чарли. После вежливого и довольно формального разговора за завтраком они с Рейфом выехали из замка на черном лимузине с шофером. Над капотом развевался сине-золотой флаг Монтеня. На заснеженных улицах столицы прохожие провожали их машину любопытными взглядами и приветственно махали руками. Возле дверей больницы их ожидала группа репортеров. С того момента, как шофер открыл для Чарли дверь, вспышки камер сверкали не переставая. От смущения она споткнулась и чуть не свалилась в сугроб. Перспектива таким недостойным образом обновить новое пальто и высокие сапоги так испугала Чарли, что она переставляла ноги с удвоенной осторожностью, опираясь на руку Рейфа.

Персонал больницы, доктора и медсестры, приветствовали гостей на крыльце. Чарли приветливо улыбалась, когда Рейф представлял ее как свою невесту Оливию Бельэр, и старалась запомнить имена людей, с которыми здоровалась за руку. Затем все проследовали внутрь. Чарли наклонившись к Рейфу, предупредила:

– Вспышки камер могут напугать больных детей.

– Репортеров не пустят в палаты, – успокоил он.

Так и случилось. Кроме персонала сопровождать гостей разрешено было только одному оператору телевидения и фотокорреспонденту газеты. Чарли решила игнорировать взрослых и посвятить все внимание детям. В течение следующего часа они переходили из палаты в палату. Некоторые маленькие пациенты лежали в постелях, а те, кто мог, увлеченно чем-нибудь занимались или играли. Мальчик в инвалидной коляске подарил Рейфу свой рисунок, а маленькая девочка в белой кружевной шапочке на бритой голове исполнила глубокий реверанс. Чарли аплодировала и благодарила, а принц галантно взял за руку и поцеловал ее пальчики. Девочка улыбалась, а Чарли с трудом проглотила комок в горле – она знала, что никогда не забудет эту сцену.

Камеры по-прежнему щелкали, но Чарли научилась не обращать внимания. Они перешли в отделение, больше напоминавшее детский сад, где дети что-то мастерили из бумаги. Девочка с повязкой, закрывающей один глаз, подарила Чарли бумажную розу.

Несмотря на переполнявшие ее эмоции, Чарли продолжала улыбаться, пока они не пришли в отделение для самых маленьких. Здесь у нее дрогнуло сердце. Ей дали подержать маленький теплый сверток с новорожденным, и Чарли не могла сдержать слез. В этот момент она думала об Иле. Камера поймала ее лицо крупным планом.

Когда они возвращались в замок после чаепития с персоналом больницы, Рейф дал оценку визита.

– Все прошло замечательно, – сказал он с мрачным видом.

– Это было потрясающе, – высказала свое мнение Чарли. – Дети были счастливы видеть тебя. Надеюсь, маленькая девочка в чепчике поправится. Доктор настроен оптимистично.

– Я тоже надеюсь. – Голос Рейфа потеплел. – Ты всем очень понравилась – и детям и персоналу.

Чарли покраснела от похвалы:

– Вероятно, во мне вдруг проснулась принцесса.

Странная улыбка Рейфа и его озабоченное лицо насторожили ее. Что не так? Сегодня она старалась, как никогда. Он остался доволен. Чего еще ему надо?

– Почему у тебя недовольный вид? Визит прошел хорошо, не так ли?

– Ты была великолепна, – покачал головой Рейф, – и в этом проблема.

– Прости, не поняла.

– Боюсь, ты подняла планку слишком высоко для Оливии.

– Ох, – растерялась Чарли. – Хочешь сказать, что детская больница не самое любимое место Оливии?

– Угадала, – мрачно ответил Рейф.

Что на это ответить? Чарли сделала все, о чем ее просили.

– Думаешь, фотографии появятся в завтрашних газетах?

– Почти наверняка.

– Скорее всего, Оливия увидит их. Представляю, какой для нее будет шок.

Рейф еще больше помрачнел.

– Возможно, она решит выйти на связь, – предположил он.

– Ведь это хорошо?

Не ответив ей, Рейф задумчиво смотрел в окно лимузина. Женщина с маленькой девочкой приветливо помахали ему рукой, но он не заметил. Тогда Чарли помахала в ответ.

* * *

Машина остановилась у замка. Чарли полагала, что Рейф уйдет: у него много дел. Ей же предстояло несколько часов мерить шагами спальню, ожидая новостей из Бостона. В огромном беломраморном холле замка она остановилась, ожидая, что Рейф попрощается с ней. Вместо этого он остановился – высокий, широкоплечий, в тяжелом пальто – и посмотрел внимательно и пристально. Чарли уже не пыталась разгадать, что у него на уме, но пытливый взгляд серых глаз заставил ее нервничать.

– Могу я задать тебе очень личный вопрос? – неожиданно спросил Рейф.

– Ну, давай. Что ты хочешь знать?

– Объясни, пожалуйста, почему за последнее время три раза ты была на грани слез?

– Три раза? – густо покраснела она.

– Да, – подтвердил Рейф. – Дважды после разговора с отцом и еще когда держала на руках младенца.

– Ты… очень наблюдателен.

– Не хочу быть назойливым, Чарли, но я увез тебя из Сиднея, даже не спросив о твоих планах. Если у тебя неприятности, я должен знать об этом.

Начав говорить об Иле, Чарли не сдержала бы слез, особенно теперь, когда операция должна вот-вот начаться.

– Признаться, я нервничаю, – попыталась она уйти от ответа.

– Это связано с отцом? – прищурил глаза Рейф.

– В некотором роде… да.