Пригласи в дом призрака

– Ничего. Он все время задавал вопросы про мой бизнес, что меня и взбесило. Кто-то захотел убить мою знакомую, а его бизнес интересует. Я ему напоминаю о покушении, а он только рукой машет, мол, потом поговорим. А тут как раз вы звоните, ну я и сорвался, что со мной случается редко… В последний раз в две тысячи восьмом, когда правительство одной не чужой нам державы бросилось срочно продавать некий металл, чтобы удержать курс национальной валюты… А через пару дней стоимость этого металла увеличилась в разы.

– А надо было покупать?

– Естественно! Надо было купить, насколько позволяли финансы, а через пару дней продать, но уже меньшее количество и с куда большей прибылью. Лишний десяток миллиардов зеленых бумажек нам бы не помешал тогда.

– А сейчас что нам не помешало бы?

– Мозги нормальные. А то получается, себестоимость любой нашей продукции самая низкая в мире, энергозатраты тоже, а потому и зарплаты невысокие у тех, кто производит все это. Зато самые высокие зарплаты у чиновников, то есть у тех, кто ничего не производит, а только устанавливают препоны, думая о наполнении своих левых карманов. Сейчас ходят слухи о смене правительства, но я не вижу перспектив, потому что на смену одним придут такие же.

– Мне кажется, что вы не можете до сих пор…

– Простите, вы звоните с какой-то целью?

– Я просто хотела узнать, приняли ли вы какие-то меры после вчерашнего эпизода.

– Я приказал дать ей машину сопровождения с охраной. Кроме того, мне сказали, что ей выделили водителя-охранника. Если этого мало, посоветуйте как специалист, что еще можно сделать для Аллы.

– Мне кажется, этого достаточно. Ей самой надо быть осторожнее и некоторое время не появляться там, где ее ждут.

– Сегодня она попросила у меня «Бентли», чтобы кого-то встретить в аэропорту. Если она хочет пустить пыль в глаза, то пусть, от меня не убудет.

– Но у вас с ней все и окончательно?

– Я же говорил.

– С ее стороны ревности не было?

– Нет, она приняла это спокойно. Тем более я сразу объяснил, что ей это экономически выгоднее. Она, разумеется, мечтала о браке и поначалу даже спрашивала меня об этом, но потом поняла все как надо. Алла – разумный человек.

– А Лика такой же была?

Волохов помолчал, а потом предложил:

– Давайте сменим тему.

Бережная молчала, потому что вдруг поняла, что спрашивать ей не о чем. Да и позвонила она лишь затем, чтобы узнать его мнение о покушении на бывшую любовницу. Но он сразу перехватил инициативу, как будто все, произошедшее вчера, не касалось его никаким образом. Вероятно, так оно и есть. У Аллы теперь своя жизнь и свои интересы, а если галереей они владеют вдвоем, то для Пуховой это главное в ее жизни, а для Павла Андреевича лишь вложение мизерной суммы.

– Я перезвоню, когда будет что-нибудь интересное для вас, – наконец произнесла Вера, попрощалась и, не ожидая от собеседника каких-то слов, нажала на кнопку сброса вызова.

Все получилось как-то нелепо и даже обидно для нее, словно она сама напрашивалась на какой-то важный разговор, может быть, надеялась, что Волохов попросит о новой встрече. Но ведь она не желала ее и даже хотела бы избежать, если он вдруг предложит. И от этого было еще больше обиды. Обидно за себя саму, за свое желание увидеться с ним – такое слабое и такое острое, как будто кроме Павла ей не с кем больше встречаться и обсуждать куда более важные темы, чем экономические или политические события. Что она хочет теперь? Ждет ли она признания в любви, которого не было, хотя он все же намекал на свои чувства к ней? С мужем все было иначе, тогда они одновременно поняли, что не могут друг без друга. Не могли, не могут, но сколько же ей теперь жить одной?

Лена позвонила сама, сообщила, что она у Софьи Григорьевны и очень хочет увидеться с ним. Петр ответил, что он на работе, но постарается освободиться пораньше.

Он работал и в данный момент сидел напротив въезда во двор бывшей учительницы, за кустами барбариса, в стареньком «Москвиче», стоявшем в ряду таких же автомобилей, которые, словно от стыда за их убожество, скромные хозяева выставили подальше от проезда во двор. «Москвичок» ничем не отличался от них, разве что в нем был установлен двухлитровый «реновский» двигатель и дополнительная вспомогательная система торможения. Но в салоне все равно сильно пахло бензином и на водительском сиденье высокому Елагину было тесно. А еще он чувствовал себя неуютно, потому что не понимал, зачем надо следить за Леной, которая восторгается простыми и обыденными для каждого человека вещами и заметно розовеет от его взгляда. Уж если и надо защищать девушку, то лучше это делать находясь рядом с ней, а не на расстоянии. Время от времени с ним связывался по многоканальной рации Окунев и пытался развлечь.

Каждый разговор начинал он одной и той же фразой:

– Тебе не скучно?

А потом спрашивал:

– Хочешь, я тебе про Лену расскажу?

– Нет.