Приглушенные страдания (ЛП)

Маверик поворачивается, и я наблюдаю, как он подходит к Скарлетт. Они начинают говорить, но моё зрение слишком затуманено, чтобы обращать какое-либо внимание на то, что они говорят. Обмен репликами доносит их голоса, а я просто стою там, безучастная. Они ссорятся, я вижу это по тому, как Скарлетт размахивает руками. Она сердита.

Она не должна злиться.

Это моя битва, а не её.

Маверик поворачивается, бросая на меня сердитый взгляд, а затем тоже выходит.

Скарлетт спешит ко мне.

— Милая, ты в порядке?

— Тебе не следовало ссориться из-за меня с Мавериком, — шепчу я едва слышно.

— Маверик может отсосать у меня, — говорит она, глядя прямо на меня. — Возможно, он и не хочет тебя выслушать, но я готова. И Малакай может пройти во второй раунд. Придурок.

Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше, на долю секунды.

Но реальность ситуации такова, что Кейден фактически заставил меня заплатить за то, что я сделала.

— Давай прогуляемся, — говорит мне Скарлетт, беря меня за руку и переплетая её со своей. — Пришло время тебе рассказать мне историю.

Да.

Я думаю, что пришло время.

Глава 10

Амалия

Тогда

— Я предполагаю, что между нами всё кончено, но я хотела убедиться, — шепчу я Кейдену.

Это первый раз, когда я вижу его с тех пор, как он вернулся домой.

Он не позволял мне навещать его, но в конце концов впустил меня.

Он живёт со своими родителями, в слишком большом доме, но они обеспечивают ему необходимый уход, что важнее всего остального. Ему нужна помощь, которую они могут себе позволить, и они позаботятся о том, чтобы он получил лучших из лучших.

— А ты как думаешь? — он плюёт в меня, глядя прямо сквозь меня. — Конечно, между нами всё кончено. Я тебя терпеть не могу, Амалия.

Это больно.

Я не люблю Кейдена, но, видя его таким, моё сердце разрывается на части, потому что это не его вина, и он имеет полное право испытывать неприкрытый гнев. Я бы не пожелала ничего подобного своему злейшему врагу, не говоря уже о мужчине, которого когда-то действительно любила.

— Мне жаль, Кэйден. Я знаю, это ничего не значит, но…

— Конечно, это ничего не значит, — рявкает он. — Для меня это ничего не значит. Вообще ничего, блядь. Не приходи сюда, ведя себя так, будто я тебе небезразличен, мы оба знаем, что ты здесь только из чувства вины…

— Я действительно забочусь о тебе, Кейден… Я на самом деле…

— Чушь собачья! — рявкает он. — Ты изменила свой мотив только из-за несчастного случая, если бы этого никогда не случилось, ты бы уже была на пути к тому, чтобы начать свою новую жизнь прямо сейчас.

Он прав, и от этого становится ещё больнее.

— Кейден, — шепчу я со слезами на глазах. — Мне жаль.

— Перестань извиняться! — рявкает он. — Теперь это ни хрена для меня не значит.

Я вздрагиваю.

Я не знаю, что ещё я могу сказать или сделать.

Прямо сейчас, я беспомощна.

Я больше не знаю, что правильно.

— Я буду здесь каждый день, я помогу тебе всем, чем смогу. Я сделаю всё, что угодно.

— Я не хочу, чтобы ты находилась здесь каждый день, — кричит он. — Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома и из моей жизни.

Он, сам того не осознавая, бросается вперёд и падает со своего инвалидного кресла. Кейден с глухим стуком приземляется на пол. Я быстро наклоняюсь, пытаясь помочь ему, сердце бешено колотится.

— Отпусти меня, — кричит он, отталкиваясь руками. — Отпусти меня, грёбаная сука!

В его глазах холод, который проникает глубоко в мою душу.

Он действительно ненавидит меня.

Вбегает его мать, опускается на колени и зовёт сиделку.

— Прости, — шепчу я, слёзы катятся по моим щекам.

— Убирайся! — кричит он. — Убирайся!

Я поворачиваюсь и выбегаю из дома с затуманенными глазами, не обращая ни на что внимания. Я приехала сюда на автобусе, поэтому выбегаю на улицу и, не раздумывая, бросаюсь на дорогу. Я забыла, что не слышу, такое иногда случается, особенно когда я расстроена, и я совершаю глупости, в которых обычно полагаюсь на свой слух. Раздаётся сигнал клаксона, и я кричу, падая на дорогу и закрывая лицо руками, чтобы попытаться заглушить звук.

Гудки продолжают реветь.

Кто-то выходит из машины и подходит ко мне, мужчина. Он наклоняется и осторожно дотрагивается до моего плеча. Я поднимаю на него взгляд, машины проносятся мимо, дико сигналя нам, и он тепло улыбается.

— Ну же, — говорит он. — Давай поднимем тебя.

Он помогает мне подняться и сойти с дороги, и когда мы добираемся до обочины, я показываю на свои уши. Его глаза расширяются, и он кивает. Я начала изучать язык жестов, и несколько человек начали использовать его вместе со мной, но в основном я предпочитаю читать по губам. Мне так легче. Мужчина смотрит на меня и спрашивает:

— Ты меня понимаешь?

Я киваю.

— Ты ранена?

Я качаю головой.

— Я просто ждала автобус, я не подумала и выбежала на дорогу…

— Всё хорошо. Тебя подвезти?

Я качаю головой.

— Нет, — шепчу я. — Мне и здесь хорошо. Автобус скоро прибудет. Спасибо, что помог мне.

Он убеждается, что со мной всё в порядке, а затем возвращается в свою машину и уезжает. Когда я снова остаюсь одна, я зажимаю уши руками и плачу.

Чёрт возьми.

Почему мой мир принял такой уродливый оборот?