Пригнись, я танцую

– Окей. По порядку: он просто рассказывает мне о профессиях. «Домохозяйки» среди них не было. Когда я говорю: «Ты же не хочешь, чтобы я лишилась работы?», обещает потянуть двоих. А недавно спросил…

Кэтрин замолкает от осознания: все и правда выглядит так, словно Том не хочет, чтобы она работала в клинике. Просто не говорит об этом прямо!

– Что он спросил, Кэтрин?

– Что заставило бы меня сменить профессию.

– Он хочет, чтобы ты ушла, – безапелляционно заявляет Хейли.

– Ну… ну и ладно. Пусть хочет, хотеть не вредно. Все равно я останусь на своем месте.

– Уверена? Он же потянет двоих.

– Студенческий кредит на полмиллиона и тринадцать лет жизни, – напоминает Кэтрин. – Не собираюсь менять их на роль домохозяйки или даже этого… актуария.

– Это еще что такое?

– Одна из профессий, которые мне понравились.

– Кэтрин, ты сейчас не в отрицании?

– Что? Нет! – получается слишком громко и истерично, она даже пугается собственного голоса. – Просто никакой Том Гибсон не заставит меня отказаться от этого места.

– Если бы в моей жизни появился парень, который сказал бы: «Хейли, вот тебе пачка денег, бросай свою чертову клинику вместе с чертовой Жасмин Райт»…

– Что, ты бы согласилась?

– Я бы поломалась, – делает глоток Хейли. – Минут десять.

– Серьезно?

– Ладно, кого я обманываю? Секунды три.

Кэтрин затыкает себя мороженым, выбивая время на молчание. Получается, Том незаметно манипулирует ею, чтобы она ушла? Зачем ему это? Нет, всего сказанного недостаточно для серьезной беседы. Но вот чтобы отслеживать все, что он говорит, хватит.

Какой хитрый! Видите ли, помогает ей выбрать работу мечты. Кэтрин пытается успокоиться, чтобы не устроить мужу скандал в собственный день рождения. Она даже оглядывается назад, в сторону парковки. Том подарил ей машину. Он старался все утро, чтобы устроить ей праздник, и будет очень удивлен, если они поссорятся.

В конце концов, в одном он, кажется, прав: он сможет потянуть двоих.

Глава 44. Тыковка

Зак шумно падает на стул рядом с ним. Сегодня он кажется особенно уставшим: под глазами пролегли темные круги, щеки будто больше впали. А еще он издает до того тяжелый вздох, что становится понятно: сегодня один из сложных дней. У каждого из них такие бывают. Дни или целые недели.

Тому кажется, что сейчас они с Заком на вид почти неотличимы друг от друга. Одинаково заебанные своими болячками: у одного излечимая, но не факт, что выйдет. У второго – неизлечимая, но так быстро не убивает.

– Начнем собрание сирых и убогих? – предлагает Зак, заказывая кашу, которую обычно ест Ребекка.

– Мы сегодня вдвоем?

– Бекка в больнице. Очередной рецидив.

Вот оно что: это не у Зака сложный день, а у Бекки. Том искоса смотрит на него: по взгляду видно, что мыслями он не здесь, в церкви, а в больнице, рядом с ней, держит за руку, надеясь, что и на этот раз Господь не даст ей умереть. Вряд ли Зак сам осознает, насколько любит ее – была там пара болезненных взглядов, – но со стороны все очевидно.

– Что тогда ты здесь делаешь? – уточняет Том. – Бог тебе не помогает, я тебе нахуй не нужен по большому счету. Почему ты не с ней?

Зак смотрит на него, как на блаженного, со смесью жалости и тоски. Да уж, этот точно в глубоком отрицании.

– Потому что ты нахуй не нужен мне, а я – ей. Зато я нужен тебе, и, опять же, мать счастлива, что я таскаюсь сюда каждую субботу. Она даже думает, что ты на меня хорошо влияешь.

– Боже упаси, – хмыкает Том. – Я на себя-то повлиять не могу.

– Кофе хочу, – оглядывается в пустом зале Зак и машет рукой хозяину: – А принесете еще кружку кофе?

– Тебе такое можно?

– Я же его не шоколадкой заедать буду, – отвечает тот, пожимая плечами. – Что там, кстати, с твоим МРТ?

– Херня, прогрессия опухоли ложная, так что я в ссаной стабилизации.

– Паршиво.

– И мне приостановили лечение.

– Держаться сказали?

– Нет, это на время, пока все не так страшно. Наоборот, отдохну. Может, даже смогу нормально есть.

– Ты же в курсе, что к блевотным таблеткам все равно придется вернуться? – уточняет Зак.

– Ага. Но пока надеюсь, что пару месяцев смогу нормально поработать. А потом вернусь к терапии и заебу свой организм до того, чтобы проще было победить рак, чем снова полгода глотать это дерьмо.

– Чувак, если бы это так работало.

– У меня будет работать, – раздраженно отвечает Том.

– Эй, – толкает его в плечо Зак. – Заебался?

– Нереально. Вообще нихера не хочу, кроме как закончить эту срань. Сегодня у жены день рождения, а я думаю только об одном: проблююсь после праздничного ужина или нет. И если да, то есть ли смысл вести ее в ресторан, чтобы там позорить?

– Чува-ак, – тянет Зак. – Если твоя жена в курсе, что такое рак, то ты ее не опозоришь. А если она из-за этой мелочи будет тебя пилить, нахера ты на ней женился?

– Ты не понимаешь, она в жизни не покажет, что ее что-то смущает. Но сам представь, как это выглядит.