Пригорьевская операция

Проводив гостей, я много думал о них, особенно о своем коллеге комиссаре Петре Васильевиче Лебедеве. Петр Васильевич прилетел из-за линии фронта в самом начале осени с поручением командования 10-й армии создать оперативный центр по руководству партизанскими отрядами, базирующимися в Клетнянских лесах. Когда работа близилась к концу, была получена директива из Москвы, определившая новую структуру партизанских соединений и порядок управления ими. Миссия Лебедева закончилась. Но он не пожелал возвращаться и был назначен комиссаром 2-й Клетнянской бригады. Душевность, простота и высокая эрудиция снискали ему глубокое уважение партизан. Бригада, сложившаяся из очень разных по составу отрядов, быстро стала дружной и сильной боевой единицей.

Командование нашей бригады не сомневалось, что фашисты обязательно попытаются свести, с нами счеты за Пригорье. Появления карателей следовало ожидать со дня на день. Мы понимали это и времени зря не теряли. Беспокоил только недостаток боеприпасов. Патронов было не больше чем на один серьезный бой. А что, если каратели не ограничатся одним наскоком? Погода, как на грех, держалась нелетная, самолеты с Большой земли не прилетали.

Много раз обсуждая, как пополнить запасы патронов, гранат, взрывчатки, мы с Кезиковым пришли к выводу, что с первым самолетом ему надо лететь к Попову.

Наконец выдалась ясная звездная ночь. Командир бригады улетел на Большую землю… По ряду причин он задержался там на несколько месяцев. Вместо Кезикова был назначен подполковник Коротченков. Приняв командование, он предложил капитану Клюеву занять место начальника штаба, на что тот охотно согласился.

На совещании командного состава, где было объявлено об этих перемещениях, Коротченков торжественно сказал:

— То, что мне доверили командовать бригадой, я считаю для себя высокой честью… Чтобы оправдать доверие, не пожалею жизни!

Перейдя затем на обычный деловой тон, Коротченков подчеркнул, что бригаде предстоят серьезные испытания.

— Гитлеровцы обязательно попытаются напасть на нас и, может быть, не раз. Отрываться от базы на пороге зимы нам невыгодно. Количество боеприпасов ограничено. Вывод из всего сказанного напрашивается сам собой: надо подготовить оборону. Подготовить так, чтобы любой истраченный патрон нес смерть фашисту.

Указав каждому батальону основной и запасной рубежи обороны на случай внезапного нападения карателей, командир бригады потребовал в течение суток закончить подготовку рубежей.

После совещания мы объехали предполагаемые рубежи обороны. Командирам батальонов Коротченков показал на месте, как расставить силы, где отрыть окопчики для пулеметчиков, автоматчиков и бойцов, где использовать для прикрытия деревья.

Несколько дней подряд он тренировал батальоны, объявляя ложные тревоги, проверял, как быстро занимается оборона, как соблюдается маскировка огневых точек, разносил за ошибки, поправлял, учил. Убедившись, что все подразделения отработали быстроту и четкость действий, Коротченков взялся за проверку диверсионной службы и штабной разведки…

Клетнянцы сообщили как-то, что по приказу немецкого коменданта Брянска на опушках леса появились щиты с предупреждением: «Вход в лес запрещен! За нарушение — расстрел!» Партизаны решили заменить текст: «Немцам вход в лес запрещен! Кто сунется — получит пулю!» Этот случай навел наших политработников на мысль заняться «наглядной агитацией». Через несколько дней на всех больших дорогах в зоне деятельности бригады можно было увидеть деревянные щиты с текстами, выжженными раскаленным концом шомпола: «Фашист, ты будешь убит!», «Немец, уходи домой! Здесь тебя ждет смерть!», «Фашист, ты обречен!», «Смерть фашистам!», «Гитлер послал вас на гибель!»

Оккупанты и полицаи с остервенением уничтожали наши щиты, но их количество не уменьшалось. Для этого нам пришлось выделить в помощь переводчику Николаю Дьяконову, который первым начал выжигать тексты, несколько человек, знакомых с немецким языком. Дело у ребят пошло вполне успешно.

КАРАТЕЛИ НАЖИМАЮТ

Планы врага разгаданы

а исходе погожего ноябрьского дня с одного из дальних постов охранения лагеря сообщили, что в деревне Сукромля появились на машинах каратели. Так близко от нашего леса они давно не показывались. Комбриг приказал Данильченко разведать численность неприятеля и установить наблюдение за населенными пунктами, примыкавшими к лесу.

Вечером начальник разведки доложил, что на юго-западе от лагеря, в деревнях Малаховка, Прыща и Алексеевна, сосредоточены большие силы врага, замечено более десяти легких орудий. С западной и северо-западной стороны немцы разместились помимо Сукромли еще в двух населенных пунктах. Численность карателей определить не удалось, но, судя по количеству автомашин, в Сукромле их человек триста — четыреста. В других деревнях тоже не меньше.

Выслушав доклад, Коротченков еще раз посмотрел на разостланную перед ним карту.

— Надо подготовиться к отпору. Разведчикам продолжать наблюдение. Подрывникам заминировать дороги из Прыщи на Барковичи и от Сукромли.